– Прекратите это кто-нибудь! – заорал Морган, которого тоже охватило безумие от того, что он видел.
Лишь человек, стоящий рядом, решил действовать.
Он бросился к виселице и достал саблю. Взобравшись на помост, он оказался в руках Кейна, который, удивленный его появлением, инстинктивно попытался остановить. Решительно ударив саблей по веревке, человек разорвал ее, и француз рухнул на мостовую. Это сопроводилось неприятным хрустом сломавшихся костей. Он пару раз обернулся вокруг оси, издавая различные звуки, после чего тело неподвижно замерло.
У Джонни сердце ушло в пятки. Образ Винна был выгравирован в нем, словно огненный след. С этим ничего нельзя было поделать. Он различал каждую деталь: от неестественного положения тела пирата, сломанных ног и согнутого туловища до яростного и грязного лица, залитого кровью. Отвращение от этой казни предстало во всем своем ужасе.
– Пойдем, Джонни, – позвал его Беннет Эвери. – Я услышал то, что хотел. И потом, мне не нравится все это безумие.
Парень кивнул, еще более поразившись: старик очень редко звал его по имени. Его охватило странное ощущение, не внушающее доверия. Фантазия закрутила его в своем потоке, рассеивая все сомнения: Эвери знал больше, чем говорил, и настало время выяснить, что именно он знал.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
МЕРТВЫЕ НЕ РАЗГОВАРИВАЮТ
– Проклятье!
В безудержном порыве Морган перевернул предметы, стоящие на письменном столе, включая мореходные карты, хорошо обработанный секстант и письмо с печатью для Роджерса.
– Мерзкий оборванец! – выкрикнул он. – Он заслуживал в сто раз больших страданий!
Напротив него на дамасском диване сидел корсар с несколько отстраненным выражением лица.
– При всем должном уважении… – попытался он вставить слово.
– Помолчите! – прервал его губернатор.
Последовало долгое глубокое молчание, которое нарушалось только тяжелым дыханием. Роджерс предпочитал подчиниться. Лучше подождать, когда губернатор успокоится, и лишь потом высказать свои мысли.
Откровения Винна смогли подорвать и без того не самую лучшую репутацию Моргана в колониях. Политическая карьера и дружеские отношения с властью не особо помогали ему, а за почтительным уважением прятались лицемерие и конформизм. В довершение всего новость о сокровище теперь облетит весь Порт-Ройал. За короткое время она однозначно достигнет нескромных ушей.
« Когда король Георг узнает, что деньги, выданные пирату, потрачены на личные интересы, у тебя будут серьезные трудности», – подумал Роджерс. Его показное равнодушие, разумеется, не имело ничего общего с бескорыстием. Дело было серьезным, и из него можно было получить пользу.
– Как Вам удается оставаться невозмутимым? – спросил его Морган, сжимая кулаки так, что побелели костяшки.
Роджерс молча поднялся. Он намеривался тщательно взвесить слова, прежде чем произнести их, чтобы избежать возможной вспышки гнева губернатора,