варили себе кашу; несколько худых мешков с просом, мукой и полбой; большой плетеный ларь, до верха наполненный какими– то склянками, банками с целебными мазями; глиняные кувшины и кубки. Вдоль хлипкой стены протянулись несколько рядов узких полок. На них выстроились в стройную шеренгу полупрозрачные сосуды из горной слюды. В их таинственных глубинах мерцали фосфором всевозможные смеси, назначение которых было ведомо только жрецам. Здесь – же, в темном углу сиротливо приникло к утрамбованной земле хрустящее грубое ложе приемыша жрецов.
В убогой комнате, пропахшей костром и буйными запахами целебных трав, среди трех жрецов и старого ворона Тука, прошло детство Антала.
Из беспомощного комка плоти, он вымахал в высокого подростка с хорошо развитыми мышцами рук и ног. Тяжелый физический труд, особенно заготовка дров для Священного костра, закалили тело и дух мальчика.
Хотя, да простят его боги и не поджарят молнией, Антал по– прежнему не понимал – зачем нужно столько дров, когда пламя костра само вырывается из разлома в земле, и его нет необходимости постоянно подпитывать? Он задавал этот вопрос старикам, но те лишь отмахивались и советовали не докучать им всякими глупостями.
Антал обреченно вздыхал, и каждое утро отправлялся в лес, росший по северному склону Орлиной скалы. К обеду, он возвращался с охапками дров в хижину, где его ждал ненасытный костер. Антал откровенно скучал от своих немудреных обязанностей и пытался развлекаться, как мог. Неуемная жажда бурной деятельности и непробиваемое своеволие стоили ему только лишних тумаков от своих воспитателей.
Как– то, он вырыл позади хижины глубокую яму – ловушку для зверя – людоеда, который, как ему казалось, бродит ночами под стенами жилища жрецов. Затея оказалась удачной. Ловушка сработала. Только в яму угодил Тиу, которому приспичило выйти по малой нужде.
Анталу пришлось целый день пережидать грозу, отсиживаясь в зарослях крыжовника. Мальчик совсем не был в восторге от горячего желания Тиу превратить его в морского угря и медленно зажарить на огне.
В другой раз ему вздумалось притащить в хижину детеныша рыси, на которого он наткнулся в буреломе, когда рубил дрова. Все было спокойно до наступления ночи. А после того, как Антал уснул, хищный кот вышел на охоту. Он пометил хижину и одежду стариков, а после подобрался к уснувшему – было ворону Туку и вырвал ему два пера из хвоста. Разгневанное карканье и испуганное фырканье переполошило жрецов. Когда они разобрались, в чем дело, Анталу перепало несколько звонких затрещин от самого Старшего Хранителя. Саумор велел отнести рысенка обратно на то место, где он его взял. В этот раз, Антал сделал все, как ему велели, но поплатился за свое послушание новыми холщовыми штанами, которые ему располосовала когтями разъяренная мать детеныша. Вспоминая этот случай, мальчик усмехался. Никогда прежде он не бегал так быстро, улепетывая от взбешенной рыси.
Эти случаи были песчинкой в море проказ неугомонного подростка. Он не давал скучать своим наставникам.
– Боги