к трапу, а князь Меньшиков еще долго стоял на палубе парохода, чувствуя, как смертельная усталость одолевает все его существо. Он повернул голову на север. Там, в двух сутках хода, была Одесса, куда теперь он должен отплыть со всем посольством. Таково было требование канцлера Нессельроде.
Совсем неожиданно к концу дня на пароходе появился поверенный в делах Австрии в Константинополе Клецль и стал уговаривать князя Меньшикова не прерывать переговоры. Он уже знал о решении Верховного Совета Порты.
– …У меня есть все основания полагать, что турецкая сторона пойдет на уступки, – сказал он князю Меньшикову.
– Сомневаюсь, – ответил тот. – Я располагаю достоверными сведениями, что послы Англии и Франции уже отдали распоряжения англо-французской эскадре стать у входа в Дарданеллы.
Клецль недоверчиво качнул головой.
– Но… этого не может быть! – воскликнул он. – Они нарушают Андрианопольский мирный договор! Я немедленно еду к лорду Редклифу и графу де Лакуру!.. Надо остановить это безумие!
…9 мая пароход «Громоносец» с русской миссией отплыл в Одессу. В посольстве остались только секретарь и охрана из пяти человек.
В день отплытия князя Меньшикова у русского посольства с раннего утра начала собираться толпа мусульман, гневно выкрикивающих проклятия в адрес неверных. Затем толпа, словно по команде, двинулась к порту…
11 мая пароход «Громоносец» стал на одесском рейде.
К нему сразу причалил паровой катер с градоначальником Одессы, который передал князю Меньшикову пакет от канцлера графа Нессельроде. В пакете было письмо канцлера, в котором он просил князя Меньшикова задержаться в Одессе до особого указания в связи с отправкой турецкому правительству ноты протеста по поводу срыва переговоров.
К письму была приложена копия ноты протеста для ознакомления князя Меньшикова. В ноте в ультимативной форме требовалось от Турции выполнения ранее признанных договоров и права русского государя-императора на покровительство православных подданных Оттоманской Порты.
«В противном случае, – было сказано в ноте, – русские войска получают приказание перейти границу и занять Дунайские княжества не для открытия военных действий, а чтобы приобрести материальный залог до получения от Турции нравственного ручательства в исполнении пожеланий нашего государя…»
Князь Меньшиков прочитал ноту и вдруг понял – войны не избежать…
Странно, но эта мысль его не испугала. Внутренне он уже был готов к такому ходу событий, полагая, что эта война за гроб Господний не станет великим грехом…
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
1
Майский месяц пришел в Петербург холодным. По ночам с Финского залива наползали молочно-белесые туманы и только к полудню рассеивались, оставляя после себя промозглую сырость.
Однако к середине месяца немного потеплело.
Императрица Александра