военно-воздушной базе, особенно влечет парня утренний аэродром, что расположен совсем рядом с их бригадой спецназа.
Это вместилище всего, что может подниматься в небо или уже отлетавшее своё, постоянно напоминает о себе. Теми же самыми, никогда не затихающими ни на минуту звуками подготовки к полетам, ревом взлетов-посадок.
– Ну, паря, вот и все! – под пристальным взглядом Сергея сошлись стрелки на светящемся циферблате его часов. – Время пошло.
Он только подумал, а уже все приходит в движение.
– Рота, подъем! – несется истошный крик дневального, явно опасающегося опоздать с побудкой.
Теперь-то Кривченя действительно с лихвой отрабатывает былой промах. И уже никто не может сказать, что он, не старается, как следует, не выполняет своих, пусть временных, служебных обязанностей ответственного по казарме.
3а пологом палатки оказалось гораздо светлее, чем представлялось Сергею после созерцания им луча мутного света, струившегося из окна у изголовья кровати.
Зимнее утро все основательнее вступало в свои права. Заодно, окончательно и бесповоротно отсекая в небытиё всё связанное со вчерашними заботами.
Будут другие. Ведь недаром так любит вещать командир их роты старший лейтенант Воронцов:
– Новый день – новая пища!
Сергей, вдыхая всей грудью сыроватый и чуть горчащий воздух, чувствует, как новые силы вливаются в него с каждым его, почти осязаемым, глотком.
Между тем, легкий туман, наплывающий с отрогов далеких гор, словно растекается по всему видимому горизонту. Помогает народившемуся рассвету разогнать последние клочья вязкой предутренней темноты.
И вот уже из утренней дымки тумана все сильнее начали проступать очертания и длинного ряда их армейских палаток и, стоящих неподалеку, аэродромных сооружений.
А так же – будто нахохленных под утренней сыростью двух горбатых транспортных «ИЛов».
– Те самые – вчерашние! – недовольно пробурчал себе под нос Сергей, вспоминая тяжелую разгрузку.
Но тут он забывает о неприятных часах, проведённых тогда под дождём. Потому, что просто вынужден обернуться. Сделав это в ответ на неожиданное обращение, адресованное именно ему, а никому-то другому.
– Сержант Калуга! – знакомый властный голос окликнул его, раздавшись где-то совсем рядом.
Сергей отреагировал на свою фамилию тем, что повернулся резко на носках и прямо перед собой увидел своего непосредственного командира – старшего лейтенанта Воронцова.
Как оказалось, в тот момент офицер только-только вышел из-за палатки, откуда тянулась дорога в сторону построек, занимаемых командованием базой. Вот почему старший лейтенант и оказался не замеченным Калугой раньше того, как сам окликнул сержанта.
– После завтрака зайдите в штаб! – словно поясняя причину личного внимания к подчинённому, приказал тот, попутно ответив на уставное приветствие козырнувшего сержанта.
На какое-то лёгкое мгновение рука была