тебе! Территория надежды – мы сами. Она родимая тут… в наших мозгах!
Разговор вновь перебила худышка, навязывая мнение, чтобы женщина думала, прежде чем настраивать новенькую, якобы, против присутствующих. Худышка и пожилая женщина сцепились в ругани. Наблюдая за ними, Роза вспомнила предупреждение врача, что в Розарии жизнь не мёд.
Арестантка, сидевшая за столом, поскребла пальцем по крышке. Роза обернулась… Их взгляды пересеклись. «Чудо!» – залюбовалась она необычным цветом глаз, даже оробела. Подумав, что такое, наверно, видела впервые. Показалось, будто светло-сиреневые глаза улыбнулись. «Да, она главная здесь! Как же мир несправедлив: с такой-то красотой укрощать местных дур», – подумала Роза.
И склонила голову, пытаясь выразить уважение. Женщина сделала то же самое. Роза ощутила невероятно притягательную силу.
– Ну-у… если та-ак, – скривила недовольно губы худышка, сопя тонкими ноздрями, как из бумаги.
Пожилая женщина вытерла вспотевший лоб и посоветовала Розе забыть обиды, шутя, что они цветки одного палисадника. Роза мысленно поблагодарила того, кто придумал удачное цветочное шоу: не надо называть настоящего имени, о котором не спросила врача, но заинтересовалась, как они обращаются друг к другу.
– Ну, дык… в нашей грядке свои тараканы, – не вытерпела худышка, влезла с разъяснением, совпавшим в такт Розиным мыслям. Ёкнуло сердце и обожгла досада: «Не рано ли обрадовалась?»
– Короче, сюда зырь! Она… так-то Жёлтая Роза, – худышка указала пальцем на женщину, сидящую за столом, – а по-нашему…
– Я-я-я! Моя очередь! – неожиданно подскочила огненно-рыжая пышечка.
Она ловко оттолкнула бедром худышку.
– Чё, разлягалась, – фыркнула та, потирая ушибленную ногу.
– Меня, меня слушай! – засуетилась рыженькая, поворачивая Розу за плечи к себе.
– Старушенция, что с тобой базарила, Красная Роза, – кивнула она в сторону пожилой женщины,– видишь, морда в масть. Так климактеричка же! Она и есть Климактеричка. Поехали дальше, – продолжала пышечка, обернувшись к статной женщине:
– Правда, гром-баба? Выше в свете не сыскать, под два метра с гаком жмёт. Видно чёрные все жерди…
« Ой!», – не сдержалась Роза, увидев сильно смуглую девушку в белом платке.
– Что не так? – спросила рыженькая.
Роза смутилась…
– Она хоть вымахала за семерых а чайник, – протараторила толстушка.
Роза удивленно вскинула брови, не в силах отвести от тёмнокожей взгляда.
– Не бзди! На неё все пялятся. Отсюда и прописана в диковинках. То есть – Чёрная Роза. Но лучше – Чайная…
– Почему, – спросила Роза.
– Почему-почему… погоняло у неё Чайник. Нерга… есть негра! – усмехнулась толстушка. – Чё чёрная? Так мать ейная в курсах. Только в добавок она тупая, с лысиной блестящей, как чайник. Её-то под платком и ныкает. Ясно?
– Ааа… кажется, догадалась о принципе имен, – осмелилась сгладить ситуацию Роза, уловив