промолчала.
– Афедрончик жидковат, а буферочки в теме! – выпалила хамка, уставившись на Розину грудь.
Находись Роза с краю, та задрала бы кофту, а так, изловчившись, хлопнула ладошкой по верхней части ягодицы. Затем бесцеремонно ухватилась за груди, больно сжимая. Роза оценила настойчивость Поганки, то бы, не думая о последствиях, вцепилась в оскорбительницу.
– Ой-ё-ё… – усмехалась хамка, не разжимая хватки.
Чувствуя сдержанное негодование Розы, отошла, продолжая провоцировать, наклоняясь то слева, то справа. В какой-то момент подпрыгнула, поймав цепко за подбородок, повернула лицо Розы к себе.
Роза сжала зубы.
– Хорош хохмить, – послышался голос Золотки.
Роза, не моргая, смотрела в глаза нахалки. Та, многозначительно цокнув языком, откатилась. Роза поправила на голове платок, ожидая реакции соседок, хотя бы Поганки. Но довлело возбуждающее безмолвие…
На стол водрузили горячий чайник. Роза поняла: «сервировка» закончена.
– Забей, коблыха, и шнуруй боты, не про тебя паночка! – не без удовольствия услышала она долгожданный голос Поганки.
– Заглохни, то мигом стукану о помывочке в камере, – огрызнулась та.
Брошенный Золоткой короткий взгляд, сиреневым магическим блеском заставил особу покинуть помещение.
Не успели женщины взять ложки, вновь отворилась дверь.
– Это… кого нечистая принесла? Никак стерва успела звякнуть, – вырвалось у Климактерички опасение.
– К стене!!! – оглушил окрик.
Появились три надзирательницы Чугунная Баба и та, что привела Розу, за ними молоденькая лейтенант с начищенными звёздочками на погонах.
– Ой! Кума некрещёная! – взвизгнула Поганка.
– Разговоры!!! – рявкнула та, что привела Розу.
– Начинайте, – вяло приказала лейтенант, заметив жующую Рыжуху, брезгливо поморщилась.
Зоркий взгляд Поганки ничего не упустил. Светло-голубые глаза потемнели, неотступно следя за ногами лейтенанта. «Ноги ей зачем?» – удивилась Роза.
– Пресвятая Богородица, опять шмон. На днях рыскали, – бубнила Климактеричка.
– Цыц! – оборвала Чугунная Баба.
Та, что привела Розу, приглядываясь сквозь толстые линзы очков, взялась переворачивать постели. Вскоре порядок камеры поглотился усердием смотрительниц.
Роза взирала на голые сетки кроватей, разбросанные вещи, полагая, пребывание в одиночке спокойней. Из задумчивости вывела Чайник, давая знать толчком в бок, что на неё смотрят.
– Блатная, или как? – обожгли слова лейтенанта.
– Кто поймёт? Сама знаешь, измельчала нынче братва, – процедила Чугунная Баба.
– Не скажи, – умничала та, что привела Розу, – вот, например, экземпляр, – она остановила взгляд на Поганке, а покосившись на Розу, добавила: – Эта… так… вообще, туши свет…
– Точно, припоминаю… фруктик тот! Извините, у вас цветочки! – иронизировала