утратил яркие краски. В груди что-то надломилось, будто треснуло стекло. Сначала я не верила происходящему, кричала, била Николаса в грудь, но все оказалось напрасно. Клеймо убийцы давно въелось в кожу. Родители погибли, когда мне было шесть. Они сгорели вместе с большей частью дома. Никто до сих пор не знал, произошло ли это намеренно или случайно. Все винили меня. А все потому, что я выжила. Это оказалось чудом или злым роком судьбы. Стоило мне появиться на улице, и камни летели в спину. Но Николас… Он защищал от них, как мог, но получил удар, откуда совсем не ждал. Доброе сердце оказалось слишком хрупким. Николас поплатился за помощь своей жизнью.
Когда я пришла в себя, уже сгущались сумерки. Тело охладело и напоминало собой ледяную статую. Абсолютный покой читался на молодом лице, которого еще ни разу не касалась бритва. Больше идти было некуда. В моем доме, вернее в том, что от него осталось, поселились лишь длинные тени прошлого. Угли давно остыли, но одиночество разгоралось новым костром. Единственным выходом осталось – бежать. Бежать без оглядки. Все, что я могла сделать в память о светлых моментах, которые мы провели вместе, это оставить записку его родным. Слово «Простите» и координаты места, где стыло тело, не могло унять боль, а засохшие слезы на пергаменте выразить всю вину за содеянное. Улыбка Николаса застыла в памяти. Нежность касаний и ободряющий взгляд. После стольких смертей ничего не оставалось, как уйти во мрак, где теперь мне было самое место.
Воспоминание погасло, будто догоревший фитиль. Тайна поцелуя так и не раскрылась. Я забрала плащ и покинула комнату. Крутая лестница тонула в тени. Ступеньки скрипели под ногами, когда спускалась на кухню. В доме никого не было. Тишина прокралась в каждой угол, но слух уловил, как крысы скребутся в стенах дома, сквозняк играет музыку на ржавых оконных петлях, а половицы издают прощальный писк, будто вот-вот рассыплются. Кошачий взгляд скользнул по комнате и задержался на кухонном столе. На темном дереве досок ярким пятном выделялся обрывок пергамента. Им оказалась записка от Миори. Девушка удивляла все больше и больше. Немногие в наше время из простых семей могли похвастаться умением писать или читать. К счастью, я входила в их число.
«Спасибо тебе, мама».
«Кейт, не знаю, умеешь ли ты читать. Надеюсь, что да. Ты так крепко спала, что не хотелось тебя будить. Я пошла к миссис Помсли. Снимать мерку для платья. Вернусь к одиннадцати. Ужин на столе, но буду признательна, если подождешь. Можем устроить посиделки при свечах, и ты мне расскажешь о жизни за пределами города. Всегда мечтала там побывать, но брат…
В общем, скоро вернусь. Не скучай. Миори».
«Никаких историй! Хватит на сегодня кошмаров».
Записка вернулась на стол. Часы на кухне показывали без четверти девять. Девушка не должна была появиться еще ближайшие два часа, поэтому я решила не сидеть взаперти и подышать свежим вечерним воздухом. Чтобы не оставлять дверь открытой, пришлось воспользоваться окном. Морозный мартовский ветер оставил на щеках свой