широким троном с двумя женщинами и одним мужчиной на нем. Женщина встала и величественной походкой королевы приблизилась к Лоре. Похвалив ее, она передала ей красивые можжевеловые четки. Потом, одновременно обращаясь и ко мне, и к оставшимся на троне, она сказала, что Гендаль – указала на меня – ничего не получит, потому что пытается изменить мир вокруг, а не самого себя. При этих словах я отполз подальше от нее и спросил, на чем основывается такое нелицеприятное утверждение. Женщина замечает: «Ты ведь можешь не ходить по полу, а скользить. Придвинься ближе ко мне». Я напрягся и заскользил по каменному полу, как на лыжах по снегу. «Вот видишь, – удовлетворенно сказала она, – а теперь скользи назад». Я вновь как-то внутренне собрался и, помогая себе рукой, отъехал, но там встал на ноги. «У каждого своя правда», – уверенно сказал я царственным особам.
Ко мне подошла вторая женщина и, обернувшись к первой, произнесла: «Я бы хотела посмотреть на него, когда он встретиться с гиеной[40]». Я ответил: «Гиена живет по своим законам, и если мы, люди, их не понимаем, это не означает, что они неправильные». Еще я добавил, что в мире все важно и полезно, приведя несколько примеров из жизни животных: «Благодаря червям разрыхляется почва, а когда весной идет дождь, червей вымывает на поверхность и их клюют птицы». Женщины ничего не ответили на это, но и четок мне не дали.
Рис. 1.16. Эдвин Генри Ландсир (1802–1873). Сон в летнюю ночь.
Клод Сеньоль приводит рассказ о ведьме из Кестлака и ее служанке, девушке необыкновенной красоты. Хозяйка дурно обходилась с ней, заставляла много работать и часто запирала на чердаке. Однажды ночью ее разбудил шум из соседней комнаты. Она встала, заглянула в замочную скважину, из которой пробивался свет, и увидела сидевших по кругу существ в виде соломенных колпаков, которыми на зиму закрывают кусты шиповника, с человеческими головами сверху. Испугавшись, служанка убежала к себе, а утром взяла расчет. На прощанье хозяйка прошептала ей на ухо: «Я знаю, почему ты уходишь. Но берегись, если ты скажешь о том, что ты у меня видела, хоть одной живой душе и даже неживому предмету».
Далее народная молва утверждает, что через три года девушка проболталась на посиделках о соломенных колпаках с головами, и тут же в ее теле возник сильный жар. Она начала раздуваться на глазах, пока не стала похожа на «мочевой пузырь свиньи, наполненный воздухом». Между тем в Кестлак ехал через лес поздно ночью один юноша, который был влюблен в эту девушку. По дороге он увидел поляну, на которой старуха общалась с соломенными колпаками, говоря им: «Хорошую шутку я сыграла со своей красивой служанкой, которая стала теперь пугалом. Если она подержит ступни в молоке трех самых старых черных коров деревни, она тут же выздоровеет». Когда юноша пришел к своей возлюбленной и увидел, что с ней произошло, то сразу понял, о ком говорила старуха на поляне, но воспользовался ли он средством, неизвестно[41].
Соломенные колпаки с человеческими головами совершенно явно указывают на то, что