уставилась на него с таким выражением, как будто прочла его мысли.
Измай перевел взгляд на арену и замер как вкопанный.
– Ау-йе. Ай ях.
Дару проследил за его взглядом. На сцену Мадража вышла пара обнаженных бойцов. Дару ухмыльнулся.
– А Сулейма сегодня просто красотка, верно?
Но не такая, как Ханней, – прошептало его сердце. Однако Дару приказал ему замолчать.
Измай с шипением выпустил воздух сквозь зубы.
– Неужели это так очевидно?
– Может быть, я и мал, Измай, но уж точно не слеп.
Дару рад был сменить тему.
– Всем известно о твоем отношении к Сулейме. Даже мертвецы знают, как она тебе нравится.
При этих словах что-то ледяное зазвенело в ухе у Дару, а по спине пробежал неприятный холодок. Мальчик прикусил губу и в тысячный раз пожалел о том, что не научился держать язык за зубами.
Но Измай его не слушал. Его глаза не отрываясь следили за дочерью повелительницы снов.
– Она похожа на стихи, оживленные дыханием.
– Думаешь, она победит Ханней?
Дару прижался к низкому каменному перекрытию, жалея, что не обладает зоркостью ястреба. Обе джа’акари поклонились сначала зрителям, потом друг другу, а затем приняли боевую стойку. Они были лучшими воительницами из нового набора и собирались сражаться за титул чемпионки.
– Иначе и быть не может, – произнес Измай.
– Ну… полагаю, Сулейма и правда выйдет победительницей. Но они обе очень сильны.
Услышав это, Рухайя издала рычащий смешок.
– Сильны по человеческим стандартам, конечно, – ответил Измай.
– Шшш! Слушай!
Барабанщики встали на свои позиции и застучали по натянутым шкурам, и издаваемые кончиками их пальцев звуки – трюм-трум-бум-шушшш – эхом отражались в сердце Дару. Должно быть, такое же эхо звучит в сердце каждого зрителя на Мадраже, – подумал он.
Трум-трум-шушшш – раздалось снова, и девушки пришли в движение. Ханней зашевелилась первой. Она схватила пригоршню песка, а затем совершила полный переворот, кружась и вращаясь, – при этом косы отчаянно хлестали ее по лицу. Сулейма отклонилась назад, и ее ноги также пришли в движение, делая кульбит. Мускулистые, покрытые маслом и шрамами тела обеих девушек сияли воинственной красотой. Одна из них нападала, а другая отражала удары, снова и снова, напоминая огонь, играющий с тенью. Все это происходило под аккомпанемент своеобразной мелодии – раздавался боевой клич, за ним следовал хрип и хорошо сбалансированный удар, перестукивание барабанов и биение сердца.
Сулейма закричала и взмыла в воздух, перебирая ногами, точно следовала за порывом ветра. Ханней отпрыгнула в сторону, словно песчаный дух, и удар огненноволосой девушки угодил в пустоту. Вода и пламя, ветер и песок. С помощью движения своих сильных тел и горящего в сердцах огня девушки рассказывали историю Зееры.
А потом все закончилось.
Девушки завертелись, поворачиваясь друг к другу то лицом, то спиной, и обменялись ударами с такой скоростью, что все слилось в одном