него взгляд раскаленных докрасна глаз. Она издала длинный тонкий вопль ненависти и отчаянья, который доносился с самого края земли, и этот пронзительный звук так больно резанул слух мальчика, что ему показалось, будто он вот-вот намочит штаны – прямо на виду у всего племени.
– Я вас знаю, – прошептал Дару теням. Дыхание отдавалось в горле хрипотой, и он с трудом втягивал воздух. – Я вас знаю, джа акари, я знаю вас, клянусь солнцем: вы злые духи.
Ему на плечо легла рука, и где-то рядом раздался голос Хафсы Азейны. Он звучал громко и неторопливо, и мальчик не мог разобрать слов, которые она произносила. Он стряхнул ее руку и посмотрел теням в лицо. Первый дух зашипел. Его зубы и язык сверкали, подобно темным языкам пламени в широкой пропасти рта. Другие зловещие сущности прервали свой пир и тоже зашипели. Этот звук напоминал кипение чайника и дрожание погребальных урн, но Дару его не слушал. Их песнью была смерть, а ее он уже наслушался вдоволь.
Не отрывая взгляда от существ, мальчик потянулся к левому рукаву своей туники и вытащил оттуда череп птицы, скроенный так же несуразно, как и зловещие духи. Он поднес череп ко рту, прикоснулся губами к небольшому, четко очерченному отверстию, которое просверлил в тонкой, как бумага, кости, и подул.
На этот раз тени поспешно отступили.
9
Мать сажает деревья, чтобы создать тень для своих детей.
Нурати мчалась к арене так быстро, как только могла, но ступени были крутыми, а она уже давно не видела собственных ног из-за полной луны своего живота. И так вышло, что к тому времени, когда она ступила на горячий песок арены, девушку Ханней уже поднимали на ноги.
Она будет жить, будет жить, ради Ату!
Племена едва ли могли позволить себе лишиться такой молодой и сильной воительницы, тем более что в ее жилах текла кровь самой Зула Дин. И пусть родство было весьма отдаленным, но этого было достаточно для того, чтобы девушку вписали в Книгу Крови, предоставив ей широкие возможности выбирать наилучших партнеров. Говоря о наилучших, Нурати рассчитывала на то, что эта молодая женщина будет вынашивать детей для ее собственного сына – для Таммаса.
Конечно, только если эта маленькая рыжеволосая дочь демоницы ничего им не испортит. Нурати была первой матерью, матерью всех племен, и не собиралась позволять наследной линии Зула Дин смешиваться с кровью чужаков.
Она остановилась, не доходя до места происшествия и тяжело опираясь на арочный проход. С этой точки Нурати могла наблюдать за тем, как обернется дело, за всеми ходами и контратаками на шахматной доске жизни.
Повелительница снов вместе с дочерью помогли Ханней Джа’Акари подняться на ноги. Здесь же стояла истаза Ани и болезненный подмастерье повелительницы снов. Эта маленькая ошибка природы играла на своей проклятой лунами флейте, и когда вокруг Ханней собралась небольшая толпа взволнованных наблюдателей, мальчик поднялся на ноги, покачиваясь, как сорняк на ветру. Его оттолкнули в сторону и перестали