когда он остановился позади Стрикленда и навис над нею и графом.
Подавив в себе рвущееся наружу всхлипывание, она положила голову на плечо графа и тем самым скрыла свое лицо, очень сильно желая, чтобы того, что сейчас происходит, не происходило.
Затем она слегка повернула лицо на округлом плече графа, радуясь тому, что он спасает ее от встречи лицом к лицу с ее пасынком, стоящим сейчас всего лишь в нескольких футах от нее. А еще она радовалась и кое-чему другому. В отличие от множества мужчин из светского общества он носил одежду без подкладки, и это давало ей возможность хорошо почувствовать своим лбом крепкие мышцы широкого плеча. Его тело было хорошо сложенным, и у нее промелькнула мысль: а как, интересно, он выглядит под вот этой одеждой?
С ее стороны было весьма неуместно думать о нем в подобной манере, но такие мысли тем не менее роились в ее мозгу. «Наверное, это все из-за этого заведения». Из-за того, что она видела и слышала в этой комнате. И все еще слышит. И чувствует. В воздухе буквально витал запах интимной близости.
Это должно было бы вызвать у нее отвращение. Должно было бы вызвать. Но не вызвало. Вместо этого ее тело стало пульсировать, его охватил какой-то болезненный жар. У нее как будто бы началась лихорадка.
Она почувствовала на своем виске дыхание графа, а затем и прикосновение его губ, которые зашевелились, когда он стал отвечать Маркусу:
– Так в этом и заключался смысл прихода сюда, разве не так? Мы пришли сюда, чтобы каждый получил какое-то удовольствие.
Граф говорил тихо, и ей казалось, будто ветерок обдувал ее кожу, но при этом его слова прозвучали достаточно отчетливо для того, чтобы ее пасынок их услышал.
А еще ей показалось, что, произнося эти слова, Стрикленд обращался не к Маркусу, а к ней.
Приоткрыв губы, прижатые к тонкой материи его одежды, она хрипло вздохнула. По ее коже побежала дрожь, которая дошла до ее грудей, и соски напряглись, жаждая удовлетворения.
– Да, именно так, – сказал Маркус, и его бесстрастный голос показался ей таким похожим на голос ее покойного мужа, что у нее во рту появился кислый привкус.
Если бы она не знала, что это говорит именно Маркус, то вполне могла бы подумать, что слышит голос покойного герцога. Эта мысль могла бы остудить ее неуместное возбуждение, но как раз в этот момент Стрикленд положил свою ладонь ей на затылок. Его длинные пальцы проникли в ее полураспущенные волосы и пошевелили копну, так что они полностью распустились и упали ей на шею и плечи. Она осознавала, что он сделал это только для того, чтобы еще лучше скрыть ее, но, с другой стороны, это показалось ей довольно эротичным и смелым. Мышцы ее живота невольно напряглись, когда сильные пальцы графа погладили ей волосы на затылке.
Даже ее муж – и тот не удосуживался прикасаться к ее волосам. Когда дело доходило до интимной близости, он всегда действовал очень быстро. Прикосновений было мало, причем большей частью он касался ее ниже уровня талии. Грасиэла полагала, что она сама в этом виновата, – полагала так потому, что он ей об этом говорил. Да, он заявлял ей бесчисленное число раз