нашла ничего лучшего, как запереться в своей спальне с Ипполитом…
Начиная со следующего дня она вновь стала принимать самое активное участие в праздниках вместе с «чаровницами», составившими ее свиту. Каждый вечер, в легких одеяниях, она отправлялась танцевать и «вкушать все удовольствия». Нередко случалось, что в разгар бала она покидала своих подружек и увлекала Ипполита Шарля в сад. И там, спрятавшись за кустом, за мраморной статуей или вазой, а то и просто прижавшись спиной к стволу дерева, она наслаждалась «ласками трефового короля», как тогда было принято выражаться в приличном обществе.
Однажды вечером любовников застала гроза, когда они, лежа в кустах, «отвечали зову естества»… Первый раскат грома был таким мощным, что Жозефина от испуга впала в полуобморочное состояние. Тогда Ипполит взял ее на руки и отнес в салон, и все гости с любопытством взирали на генеральшу, «юбки которой были в беспорядке», и «плохо застегнутого» капитана…
Целых три месяца Бонапарт жил предвкушением того момента, когда он сможет обнять свою Жозефину. Для того чтобы приблизить к себе это столь желанное тело, он одержал победы, повергшие в изумление всю Европу…
В редкие минуты отдыха он писал жене полные страсти письма. Одно из этих писем приводим ниже. Читатель может лично убедиться, какие важные послания доставляли в Милан гонцы, рисковавшие своей жизнью:
«Я ложусь спать, моя маленькая Жозефина, с сердцем, наполненным твоим обожаемым обликому и огорченный тем, что так долго нахожусь вдали от тебя.
Бог мой, как я был бы счастлив, если бы мог присутствовать при твоем туалете, видеть маленькое плечико, маленькую белую упругую и очень тугую грудь. А в довершенье всего креольское личико с приложенным к нему носовым платком, ну до чего же хорошенькое.
Ты прекрасно знаешь, что я не могу забыть эти короткие посещения. Ты знаешь, маленький черный лес… Я покрываю его тысячью поцелуев и с нетерпением жду того момента, когда смогу туда попасть… Полностью твой.
Жизнь, счастье, удовольствие доставляешь только ты.
Жить в Жозефине это – жить в Раю.
Целую твои губы, твои глаза, твое плечо, твою грудь, все, все».
24 ноября, после блестящего подвига на Аркольском мосту, он объявил о своем приезде в Милан.
«Твоему мужу для счастья остается, – писал он, – лишь любовь Жозефины…»
Получив это письмо, Жозефина пожала плечами. Она уже собиралась ехать в Геную, где Сенат организовывал праздник во Дворце дожей, и поэтому приезд мужа не казался ей достаточным основанием для того, чтобы оставаться в Милане. И она уехала в сопровождении Ипполита…
26 ноября Бонапарт вышел из кареты, остановившейся перед дворцом Сербеллони. Движимый желанием, от которого каждую ночь он видел сладострастные сны, он бросился в покои жены. Но они были пусты.
– Где она? – спросил он появившуюся горничную. Та, потупившись, пробормотала:
– Мадам находится в Генуе!
Он внимательно посмотрел на нее, но ничего не сказал. Увидев офицеров, гвардейцев,