нашли, – усмехнулась Стелли.
– А тебе не влетит? – поинтересовался я.
– Мне? Влетит? – Стелли посмотрела на меня с искренним изумлением. – Хотела бы я посмотреть на того смельчака.
– А как же ужин? Ты, кажется, умирала с голоду.
– Ты же сам сказал, что у костров можно неплохо перекусить.
– Если есть деньги. Мои карманы пусты.
– Зато мои – нет, – заверила меня Стелли. – Отец говорит, что никогда и никуда не стоит идти, не имея в кармане хотя бы пары монет.
Меня, как и Стелли, ничто не влекло домой: в ночь Красного зайца отец бы не стал беспокоиться о моём отсутствии, даже если бы заметил его. Но в то же время к веселящейся толпе идти мне совершенно не хотелось.
Стелли заметила моё замешательство:
– Мир, что случилось, разве тебе не хочется праздника? Или ты должен быть дома?
– Нет, домой я не тороплюсь, но люди… Стелли, я не думаю, что они будут рады меня видеть.
– Почему?
Я с удивлением уставился на девочку, но она не подшучивала надо мной, она действительно не понимала.
– Таким, как я, не место на празднике. Калеке вроде меня нигде нет места.
Стелли поморщилась:
– Мир, хорошие менестрели всегда в цене. Почему бы тебе не сыграть им? Вот и найдёшь своё место.
– Я не думаю, что у меня получится, да и играю я не ахти, – запротестовал я.
– Мир, ты просто не знаешь себе цены, я слышала много менестрелей, но никто из них не играл и вполовину так хорошо, как ты, поверь мне. – Стелли схватила меня за руку и потащила за собой.
Мы выскочили из темноты у одного из самых высоких костров так неожиданно, что все замерли.
– Эй, – крикнула какая-то женщина, – да это же Мир, сын мастера Эйда, а я-то думала, лесное чучело.
– А правду говорят, что если стукнуть горбуна по спине – это к удаче? – хохотнул прыщавый подросток.
Я хотел убежать, но Стелли не отпускала мою руку.
– Врут, но если стукнуть дурака по лбу, ему точно мозгов прибавляется. Хочешь, продемонстрирую? – сделала девочка шаг навстречу хаму.
– А ты кто, его невеста, что ли? – попытался прыщавый поддеть Стелли, тем не менее отступая назад.
– А что, если и так? Спляшешь на моей свадьбе? – Стелли, наклонившись, поцеловала меня в щёку, шепнув: – Давай же, сыграй что-нибудь весёлое.
И я заиграл, потому что в этот момент мог сделать для неё и не такое. Моё сердце безумно билось в груди, щека – там, где её коснулись губы Стелли, – пылала, а слова девочки всё ещё звучали в моих ушах. Когда я вернулся с небес на землю, то вдруг обнаружил, что людей вокруг меня словно подменили. На некоторых лицах я видел улыбки, на других – неподдельное изумление, но жестокости и насмешливых гримас больше не было. Словно музыка изменила их сердца, смыв чёрствость и злость.
– Да у нас теперь есть свой менестрель, вот так штука. – Тот же самый прыщавый парень дружески хлопнул меня по плечу. – Прости, Мир, если можешь.
– Эх, Мир, что же ты скрывал от нас, что умеешь так играть, я бы не приглашал