эта сказка: моя мама – эльф или гном, и она ушла в мир волшебных существ, а я не урод какой-нибудь, а просто другой, просто не человек. Сказка была так хороша, что я потянулся к ней всем сердцем, но тут же одёрнул себя: такие мечты были опасны, они заманивали, как проклятые цветы на Болота, и губили неосторожных. Стелли было позволительно мечтать, она была красива и, судя по костюму, очень богата – таким многое прощается. Свихнувшийся же карлик вызвал бы не умиление, а ещё большее желание причинить ему боль.
– Это всё сказки, – сказал я угрюмо, – в них верят только глупые дети.
– Не хочешь – не верь!!! – Стелли в сердцах рубанула воздух рукой. Нечаянно она задела бабочку, которая упала к нашим ногам сорванным цветком.
Девочка опустилась перед ней на колени и заплакала, но было очевидно, что до слёз её довела вовсе не смерть бабочки, а мои жестокие слова. И тогда я решился сделать для Стелли маленькое чудо, чтобы загладить вину. Осторожно подняв бабочку, я легко коснулся её крылышек губами. Насекомое секунду не двигалось, а затем зашевелило усиками, поползло по моей руке и взлетело. Такие фокусы я умел проделывать с самого детства – правда, оживить никого крупнее синицы мне не удавалось. Да и отец строго-настрого запретил мне рассказывать об этом посторонним, а уж тем более демонстрировать на деле, иначе в колдуны запишут. А с колдунами в До́ллине не церемонились.
– Как ты это сделал? – воскликнула Стелли, тут же забыв о своих слезах.
– Она просто не была мертва, вот и всё, – начал оправдываться я.
– Она была мертвее некуда.
– Что же я, по-твоему, оживил её?
– Да.
– Ну насмешила, – хохотнул я, хотя на самом деле мне было не до смеха. Сто раз пожалев о содеянном, я попытался отвлечь девочку: – Хочешь, я покажу тебе настоящее волшебство?
– Да, – ответила Стелли, ни на минуту не задумываясь.
– И ты не боишься?
– Чего?
– Ну, что я заведу тебя куда-нибудь?
– Так ты всё-таки гном?
– Нет, я же сказал.
– Тогда не боюсь.
Я тяжело поднялся, радуясь тому, что новая знакомая не предложила мне свою помощь, закинул лютню за плечо – это было непросто: инструмент был почти с меня – и двинулся вперёд. Как же неловко я чувствовал себя в этот момент: хотелось бы идти легко и изящно, а не переваливаться, как неуклюжий гусак.
– Куда мы идём? – спросила Стелли через какое-то время.
– На Болота.
– Звучит зловеще, – улыбнулась девочка.
– Так оно и есть.
Я ещё не представлял, каким в будущем станет это место, не знал, что им начнут пугать не только детей, но и взрослых. Не ведал, каким великолепно красивым оно будет и какую угрожающую мощь обретёт. Во времена моего детства Болота тоже восхищали, но природа этой красоты была иной, хотя не менее волшебной. Безобидными Болота тоже не были – один неверный шаг мог стоить человеку жизни. Но всё это были мелочи по сравнению с тем ужасом, который позже стали внушать Болота. Мне здесь были знакомы все дорожки, островки и трясины. С самого