забыть, но конверты с увесистыми гербовыми печатями не забудут. Там приказы, инструкции, грозные предупреждения: «Держаться… ни шагу назад… разъяснять бойцам ответственность… за трусость к трибуналу… к расстрелу… в штрафные роты (они только-только появились)». Как же такие пакеты забудешь взять? Без них война – не война, и все рухнет.
«Шестерка» доту с его крупнокалиберным «машингевером» не по зубам. Да и не хотят фрицы рисковать. На бронекатере трехдюймовое орудие в танковой башне и три пулемета. Могут ответить так, что мало не покажется.
И хотя риск получить снаряд в амбразуру минимальный (капитан отчаянно маневрирует, бросает корабль из стороны в сторону, уклоняясь от плотного вражеского огня), немцы не согласны и на этот минимальный риск.
Орудие бронекатера вело беглый огонь на ходу. Если шесть килограммов добротного русского тротила и стали влетят в амбразуру, то расчет размажет по стенам. Лучше не рисковать без нужды. Покурить, похлебать теплого кофе из термоса и дождаться подходящей цели, наблюдая за Волгой через опущенную броневую заслонку.
Такая цель вскоре появилась. Пассажирский катер-трамвайчик, который до войны ходил в заволжские хутора, возил отдыхающих на пляж. Многочисленные окна в трюме заколотили досками, рубку обшили тонким листовым железом, но пароходик остался тем же беззащитным речным извозчиком со скоростью десяток узлов.
Катер вывернулся из-за обрывистой оконечности острова и, выжимая все возможное из своего стодвадцатисильного двигателя, шел к правому берегу. Только острая необходимость заставляла пускать в почти безнадежный путь такие катера, лишенные брони и с трудом выжимающие свои десять узлов. Немецкие самолеты ввязались в схватку с нашими истребителями, и первую половину пути судно прошло благополучно.
Теперь катер обстреливали из полевых орудий – с холмов, а заслонка на амбразуре поползла вверх, давая возможность открыть огонь из крупнокалиберного пулемета.
Очередь. Еще одна. Ермакову показалось, что при свете вспышек он хорошо видит лицо в глубине дота. Андрей нажал на спуск. Пуля выбила рыжее облачко кирпичной крошки. Надо взять чуть левее и не торопиться. Стреляная гильза, звякнув, отлетела в сторону, а хорошо смазанный затвор подал очередной патрон с бронебойно-зажигательной пулей.
Удивительно, но Андрей не услышал своего второго выстрела – слишком сильно был напряжен. Но пулемет замолк, и, пока длилось это недолгое молчание, Ермаков загнал в казенник третий патрон. Пулемет снова ожил. Трассы хлестнули по воде, потом заплясали огоньками на борту катера, ближе к корме, там, где находится двигатель.
После третьего выстрела огонь из дота прекратился. Броневая заслонка сползла вниз. Но в катер, замедливший ход, летели мины. Андрей переполз на запасную позицию. В его сторону из окопа рядом с дотом посылал очереди чешский ручной пулемет «зброевка» с магазином сверху.
Укрытие у Ермакова надежное, но от мины не спасет. Пока минометчики добивают