опять Мона пытается улыбнуться, но выходит кислая гримаса.
– Ну, кольцо было – однажды.
Впервые за этот день по компании перепархивает неловкость.
– То есть вы были помолвлены и помолвка… распалась?
– Нет, – объясняет Мона. – Я была замужем. Но мы развелись, – добавляет она, не дав им времени спросить, не скончался ли ее муж – вероятно, этот вариант их бы больше устроил.
– Ах, – произносит Барбара. Женщины кто притихли, кто переглядывается между собой. После затянувшейся паузы тему решительно меняют, и разговор весело журчит дальше, но теперь к Моне куда реже обращаются с вопросами.
А вот миссис Бенджамин на новости вовсе не отозвалась. Строго говоря, она за все это время только и делала, что передавала соседкам угощение и наблюдала за Моной. Мону это понемногу выводит из себя: каждый раз, подняв глаза, она натыкается на пристальный взгляд улыбающейся миссис Бенджамин.
Та заговаривает с ней только после окончания обеда, когда все расходятся:
– Я была бы рада, если бы вы смогли задержаться, милая. Мне кажется, нам есть что обсудить.
Мона покорно ждет на крыльце, пока миссис Бенджамин провожает гостей. Возвращается хозяйка все с той же легкой понимающей улыбкой на губах.
– Вам понравилось?
– Несомненно, это было… – Мона сбивается, не зная, как закончить.
– Ужасно? – подсказывает миссис Бенджамин.
Мона колеблется, а миссис Бенджамин только смеется.
– Ох, не смущайтесь так, девочка моя. Для любого разумного человека это компания пустоголовых дурочек. Потому-то я и не предлагаю им хорошего чаю, – подмигнув, добавляет старуха.
– Зачем же вы их тогда приглашаете? – раздраженно спрашивает Мона.
– А, просто чтобы их попрезирать, пожалуй, – не слишком вразумительно отвечает миссис Бенджамин. – Заварить свару. Они, видите ли, друг друга не выносят. Надо же мне как-то развлекаться.
– И меня вы позвали, чтобы заварить свару покруче?
– Нет. Я хотела посмотреть, как вы с ними справитесь.
Мона замирает. Переводит дыхание. И говорит:
– Мэм, признаться, я не разбираюсь в хитросплетениях здешних общественных отношений и, честно говоря, не слишком хочу вникать. Но об одном я вас очень, очень прошу – никоим образом не вмешивайте в эту фигню меня. Поверьте, так и для вас будет лучше.
– О, не спешите так, пожалуйста. Я не из жестокости. Просто хотела посмотреть, как вы впишетесь.
– Ну, я бы сказала, препаршиво вписываюсь, но это мое дело, а не ваше. А теперь… вы меня заманили, обещая ответить на несколько вопросов о городе и о моей матери, – напоминает Мона. – Можно мне задать эти вопросы?
– О, конечно, – обиженно отзывается миссис Бенджамин. – Вперед, милая.
Женщины усаживаются на крыльце, и Мона рассказывает, как унаследовала дом и как странно добиралась сюда. После окончания рассказа миссис Бенджамин долго-долго молчит.
– Хм-м, – тянет