Теперь-то уж у Эдуарда Павловича не должно остаться никаких сомнений по поводу его взрослости! Впрочем, как оказалось, умудренного опытом офицера эта бравада ни в чем не убедила. Он отлично понимал, что, как бы Тихон ни старался казаться взрослее, он все еще оставался ребенком со свойственным его возрасту набором романтических представлений, заблуждений и комплексов.
– Понимаете, Эдуард Павлович, я пользу хочу приносить, а вы меня за ухо при всех, – отдышавшись после водки, Тихон решил все-таки высказать соседу, что он думал.
– Приноси пользу, приноси! Только зачем же сразу умирать? Пользы больше принесешь, коли будешь жив. Я обещал мужской разговор, поэтому буду с тобой как с мужчиной – начистоту. – Эдуард Павлович тяжело опустился на табурет. – Пока я работаю в военкомате, тебе не приписать себе возраст. Я этого не допущу. Однако мы можем заключить с тобой джентльменское соглашение.
Одноногий сосед со свойственным ему прищуром посмотрел на Тихона, чей цвет лица от выпитой водки стал меняться от розового к красному. Он пытался разглядеть, сработала ли его уловка, интересно ли парню джентльменское соглашение. И опыт сотрудника военкомата не подвел – парню польстило, что его считают достаточно взрослым для заключения соглашений, да еще и джентльменских: слово-то какое, как из приключенческих романов. Тихон даже подался вперед, чтобы не пропустить ни одного слова.
Выдержав театральную паузу, Эдуард Павлович продолжил:
– При управлении гидрометеорологической службы Северного флота в Мурманске открывают курсы наблюдателей. Там нужны толковые ребята. У тебя ведь в школе хорошо было и с математикой, и с физикой? Если поступишь на эти полугодовые курсы и успешно их закончишь, я клянусь, что лично призову тебя в Красную армию, сколько бы тебе лет ни было.
– Но зачем вам это? Какая разница, сейчас мне ехать воевать или через полгода? Все равно ведь запишусь добровольцем и поеду на фронт.
– Я уважаю твое желание бить врага и даже завидую тебе немного. Я хочу, чтобы ты получил профессию и через полгода принял взрослое взвешенное решение. Я тебе обещаю, что соглашусь с твоим выбором, каким бы он ни был. Я даже запишу тебя в ту команду, которую ты выберешь.
Доводы соседа Тихона не убедили. Он злился на упрямого старика, как он называл его про себя, за то, что тот, из-за каких-то выдуманных обязательств перед его матерью, не позволил ему пойти на фронт. Юношу мучили зависть и немного стыд: как же так, его одноклассники совсем скоро будут бить врага, а он, как маменькин сынок, должен будет прятаться под маминой юбкой? Что про него скажут товарищи? Но делать было нечего: обмануть призывную комиссию ему не удастся, а курсы, которые ему предлагал сосед, были хоть каким-то шансом оказаться в действующей армии. Все равно это было лучше, чем отсиживаться дома и работать на «каком-нибудь заводе», как пренебрежительно выражался парень о работе своих сверстников в тылу.
Скрепя сердце Тихон согласился сдать вступительные экзамены. Эдуард