к ней в гидрометеорологическом отношении. Все, что советские гидрометеорологи спешно организовывали на морях и суше в 1941 году, немецкими коллегами было продумано еще до начала боевых действий. В нужный момент они, надев военную форму, стали делать привычную работу при штабах разных уровней и воевали на территории противника не в качестве пушечного мяса, а командирами метеорологических взводов. Слишком горьки были уроки Первой мировой войны. Слишком очевидна после нее стала важность гидрометеорологического обеспечения сил флота.
– Как некстати эта война, – задумчиво произнес молодой бородатый мужчина.
– А разве бывают войны, сынок, которые случаются кстати? – ответил ему немолодой мужчина, чье лицо также украшала борода.
Двое ученых, один из которых был отцом, а другой сыном, сидели в глубоких креслах в кабинете и пили коньяк. Младший Бломберг жаловался старшему – профессору – на то, как все изменилось в худшую сторону с тех пор, как началась очередная мировая война.
– Первая Мировая тоже была некстати, – продолжил пожилой профессор. – Я тогда оказался в таком же подвешенном положении, как и ты сейчас. Но, следует отметить, Карл, что война – это далеко не всегда прекращение научных изысканий.
Мужчины соприкоснулись рюмками коньяка, не произнося тостов и не прерывая разговора.
– Порой война, наоборот, подстегивает ученых, дает их работе новый импульс. Не мне тебе рассказывать. Наша с тобой наука, гидрометеорология, совершила в Германии решительный рывок вперед именно благодаря Первой мировой с ее самолетами, кораблями и боевыми газами. Помяни мое слово. Свернув нашу научную работу ради экономии, государство еще обратится к нам за помощью. Без погоды – никуда.
Сын возбужденно пытался парировать:
– Но, отец, Адольф же все ориентировал на обеспечение нужд фронта!
Однако его слова встретили подчеркнуто спокойную реакцию отца:
– А я и не возражаю. Ведь гидрометеорология – это и есть «нужды фронта». Куда им с их самолетами и кораблями без прогнозов погоды? А уж твоя аэрология – так это вообще неотъемлемая составляющая любых артиллерийских стрельб.
– Уж лучше бы я вел свою работу просто так, для углубления фундаментальных знаний об атмосфере. Неприятно, папа, от мысли, что твоя работа нужна для того, чтобы кого-то убивать, – сын поднялся из глубокого кресла и подошел к окну.
Ответ старшего Бломберга он слушал уже спиной.
– Ты идеалист.
– Я уважаю Германию и немецкий народ. Но идея Гитлера о превосходстве немцев над другими…. Ясно, почему чернь подхватила эту мысль. Приятно считать себя лучшим и избранным априори. Я не понимаю, как в рядах национал-социалистов оказались мыслящие люди? Почему интеллигенция поддержала Гитлера?
Профессор был безмятежен и все своим видом показывал, как буднично и очевидно для него то, что говорит сын. Он, видный ученый, был горд своим отпрыском, делавшим