так нелепо фамилия Пиздюк стёрла своё существование с лица земли.
Как-же часто бывает, что женщина, с которой творческий и талантливый человек связывает свою жизнь, оказывается его главным и беспощадным гробовщиком…
АКТРИСА ЛАРИСА
У актрисы Ларисы были очень нежные руки. Когда она нежно обвивала ими на сцене шею героя, благородного отца, или несчастного брата с трагической судьбой, те млели, и даже немного выходили из роли.
У актрисы Ларисы были очень нежные ноги, которые она любили нежно скрещивать за шеей очередного любовника в наиболее интимные минуты своей жизни.
У актрисы Ларисы были очень нежные губы. Ну тут без слов.
Да и почти вся актриса Лариса была очень нежная. Очень-очень. Нежная прям до изнеможения.
Вот только сердце у актрисы Ларисы было не нежное. И поэтому актрисе Ларисе все время казалось, что её окружают сплошные мрази, подонки, и ничтожества.
КАК МЫ ПЕРВЫЙ РАЗ В ЖИЗНИ ИГРАЛИ ШЕКСПИРА
(из записок Сретеньева)
Ранней зимой, после того как всю осень наш театральный класс работал над детскими этюдами, зверями и русскими народными сказками, наши педагоги собрали нас всех на сцене школьного актового зала, где у нас происходило мастерство актёра, и сообщили, что они после долгих размышлений и споров решили идти на риск, и доверить нам самостоятельные отрывки из Шекспира.
– Берите, что лично близко! Как подсказывает вам ваше сердце!, -напутствовал нас один из педагогов, Александр Сергеич Н., актёр и режиссёр тогда ещё театра им. Гоголя.
– Мы будем играть «Ромео и Джульетту!», – уверенно сказал на следущий день Серёжа Перелько мне и моему тёзке Саше Кошечкину. После того, как Саня пытался пошутить, уж не Джульетту ли собирается играть Серёжа, то последний очень сурово сказал, что Шекспир не место для шуток, и что отрывок из этого произведения ему очень важен как начало, как он выразился, нового «жизненного витка», и что он видит себя, (очень давно кстати), только в этой трагедии. Саша ехидно улыбнулся, и извинился.
– Комедии это чушь, -продолжал Серёжа, -Бегать там, рожи корчить, я не буду. Я человек серьёзный, и хочу играть только серьёзные вещи. У меня к «Ромео и Джульетте» это, как там, сердце лежит. Ты, Сань, (это он к Лисичкину), будешь играть Аптекаря. Это старичок такой. Ядами торгует. Хорошая роль, для тебя как раз. А ты, Шур, (это уже ко мне), -Бальтазара. Это слуга.
Все мы трое благоговейно замолчали, осознавая, что это первое в нашей жизни так называемое «распределение ролей».
– Серёж, а ты кого будешь играть?, -робко прервал я тишину. Сергей посмотрел на меня недоумённым взглядом:
– Как кого? Ромео!
– А-а-а-а…
В тот же день мы приступили к делу. Прочитав по ролям отрывок, где Бальтазар сообщает Ромео о смерти его возлюбленной, и Ромео покупает у Аптекаря яд, мы, прочитав про Аптекаря что
…В его