ожидало теплое местечко в провинциальном колледже, где требования не столь уж и высоки и твою замкнутость расценивали бы как причуду творческой личности.
– Прекрасная кроличья нора, не так ли?
– Именно так. Так почему же ты не приступил к работе в Маунтин-Вью?
– Я же тебе уже говорил… В последний момент, когда я приехал туда в середине июля, мне вдруг стало невмоготу мириться с самой мыслью о прежнем образе жизни. Я устал быть мышью, кроликом.
– Но тебе точно так же претила мысль о необеспеченной жизни. Так что же произошло? Что вдруг подтолкнуло тебя на решительный шаг?
– Я не знаю.
– Но ведь какая-нибудь идея на этот счет у тебя должна быть!
– Как это ни странно, я даже не задумывался над этим.
Доминик уставился на океан, где около дюжины парусных лодок и большая яхта величественно скользили вдоль берега.
– Только теперь я осознал, как удивительно мало я размышлял об этом. Обычно я склонен анализировать свои поступки, но вот об этом – не знаю…
– Ага! – воскликнул Паркер. – Так я и думал. Значит, произошедшие с тобой перемены каким-то образом все-таки связаны с твоими теперешними проблемами. Продолжай. Итак, ты сообщил в колледж, что не будешь у них работать.
– Они не были от этого в восторге.
– И ты снял небольшую квартирку.
– Да, жилая комната, кухня и туалет с душем. Но с видом на горы.
– И решил жить на свои накопления и писать роман.
– У меня не так уж и много было денег на счете. Но я привык жить скромно.
– Импульсивное поведение, довольно рискованное. И совершенно не в твоем стиле, – отметил Паркер. – Что же тебя изменило? Почему ты вдруг стал иным?
– Мне кажется, это назревало во мне исподволь, а ко времени переселения в Маунтин-Вью неудовлетворение переросло в качественные изменения моего подхода к жизни.
Паркер откинулся на спинку стула.
– Нет, мой друг, здесь нечто другое. Послушай, ведь ты и сам признаешь, что был счастлив, как свинья в куче дерьма, когда выезжал со своим автофургоном из Портленда. Стабильная работа с приличным заработком, тихое местечко, где тебя никто не знает. Оставалось лишь обустроиться и раствориться в Маунтин-Вью. Но когда ты туда добрался, ты вдруг решил все это поставить на карту ради сомнительного успеха в литературе. Ты переезжаешь в лачугу и обрекаешь себя на жизнь впроголодь. Что же стряслось с тобой во время поездки в Юту? Что выбило тебя из колеи?
– Да ничего особенного не случилось, это была самая обычная поездка.
– Возможно, но в мозгах у тебя что-то перевернулось.
Доминик передернул плечами.
– Насколько я помню, я просто отдыхал, наслаждался поездкой, никуда не торопился, смотрел по сторонам…
– Амиго! – крикнул официанту Паркер. – Еще бокал для меня и пиво моему другу.
– Нет-нет, – попытался возражать Доминик. – Я…
– Ты не допил еще