наркоз.
Одна из сестер выключила магнитофон.
Джинджер взглянула на лицо пациентки – оно было бледным, но уже не таким измученным, как раньше. Маска для искусственного дыхания все еще была на ней, но теперь больная получала только кислородную смесь.
Сестры начали стягивать с рук резиновые перчатки.
Веки Виолы Флетчер дрогнули, и она застонала.
– Миссис Флетчер? – громко произнес анестезиолог.
Пациентка не отзывалась.
– Виола? – позвала Джинджер. – Вы меня слышите? Виола?
Глаза женщины остались закрытыми, она все еще не проснулась, но губы зашевелились, и она едва слышно прошептала:
– Да, доктор.
Джинджер приняла поздравления и вместе с Джорджем вышла из операционной. Пока они стягивали перчатки, снимали маски, развязывали завязки на шапочках, она чувствовала себя так, словно была наполнена гелием и вот-вот взлетит, вопреки земному тяготению. Но с каждым шагом в направлении умывальников жизнерадостность оставляла ее, сменяясь чувством усталости. Появилась боль в шее и в плечах, заломило в спине, ноги налились свинцом.
– Боже, да меня пошатывает!
– Ничего удивительного, – сказал Джордж, – ведь вы начали в половине восьмого, а сейчас уже полдень. Операция на аорте чертовски выматывает.
– У вас тоже такое состояние после нее?
– Конечно.
– Но усталость навалилась так внезапно… В операционной я чувствовала себя прекрасно, мне казалось, я могла бы продолжать еще несколько часов.
– В операционной вы были бесподобны, просто божественны, – с видимым удовольствием польстил ей Джордж, – а боги не устают от своих дел. Вы ведь боролись со смертью и победили ее!
Они нагнулись над раковинами и, пустив воду, стали намыливать руки.
Джинджер слегка оперлась о раковину и, согнувшись от усталости больше, чем обычно, глядела прямо в отверстие стока, на воду, закручивающуюся в воронку в стальном рукомойнике, и пузырики мыльной пены на ее поверхности, описывающие круг за кругом, круг за кругом и втягиваемые в воронку…
На сей раз необъяснимый ужас напал на нее без предупреждения, пронзив даже скорее, чем в кулинарии или в кабинете Джорджа Ханнаби в минувшую среду. Все ее внимание сосредоточилось на отверстии для стока воды в умывальнике, которое вдруг стало расширяться перед ее застывшим взором, словно пасть удава.
Выронив из рук мыло, она с визгом отпрянула от раковины, едва не сбив с ног Агату Тэнди и не слыша, что ее окликает Джордж: двери, стены, коридор, все вокруг нее окуталось клубами жуткого пара и затянулось мистическим туманом. Все, кроме стальной раковины, в мгновение ока выросшей до невероятных размеров. Казалось, еще немного – и саму Джинджер засосет в воронку стока вместе с мыльной водой.
«Это самый обыкновенный умывальник, самый обыкновенный», – внушала она себе, но ужас сковал волю и рассудок: еще раз вскрикнув, она с жутким воем помчалась прочь от надвигающейся