И знаешь, давай на память сфотографируемся!
– Но завтра уж – край, – серьезно сказал он. – А как мы сфотографируемся? Это же надо идти в ателье, а мне без надобности показываться на улице не стоит…
– Не надо никуда идти! – ответила девушка. – Погоди… я свою мыльницу найду… Где тут таймер, чтоб его… Ага! Сиди вот так, я сейчас пристрою эту фиговину…
Чтобы взять нужный ракурс, фотоаппарат пришлось поставить на табуретку, а ту взгромоздить на стол.
– А теперь улыбайся, – велела Ирочка и села рядом с Павлом, как на старинных фотографиях у Анны Феодосьевны: спина прямая, на плечах шаль… впечатление портили только чересчур короткие волосы. – Улыбайся и не моргай!
Фотоаппарат исправно отснял несколько кадров, Ирочка просмотрела их, выбрала пару самых удачных и скинула на флешку.
– Завтра напечатаю и тебе отдам, – сказала она. – В институте. Своего принтера нет, дороговато выходит.
Павел только вздохнул: техника потрясла его до глубины души, а уж возможность переговариваться на расстоянии, видя лицо собеседника…
– До чего велик человеческий разум! – сказал он как-то. – Неужто это и есть светлое будущее, о котором говорят красные?
– Н-не уверена, – обтекаемо ответила Ира. – Но что-то светлое в этом есть точно.
Завтра она на лекции составила список покупок и после занятий методично обошла магазины. В итоге она выложила на стол несколько пачек чая и сахара, два килограмма соли, кусок сала, три пузырька йода, бинты, несколько пачек таблеток, колбасу, складной нож, десять пачек сигарет, муку, пять кусков мыла, бутылку керосина и еще кучу всякой всячины. Ирочка потратила почти все, что у нее было, но рассчитывала на помощь соседок. Не отлучат же ее от борща и пирогов!
Павел при виде разложенного на столе богатства просто онемел. А потом Ирочка сунула ему в руку снимок, и он впился в него глазами.
– Поразительно, – пробормотал он, – потрясающе.
И бережно спрятал во внутренний карман.
Они пообедали вместе в последний раз. Наступило неловкое молчание. – Пошли, – сказала Ирочка почему-то шепотом. – Если мы отсюда выйдем пораньше, может, и там будет пораньше? Не ночь, а вечер?
Павел встал, выпрямился, одернул мундир, взял Ирочку за плечи и неумело поцеловал в щеку.
– Спасибо, – сказал он. – Я тебя не забуду.
– И я, – шепнула она, отводя глаза.
7 октября
Я туда сходила!!! Я даже не знаю, как это описать. Ну правда все другое, и я будто не я, а смотрю со стороны… Но я там была точно!
Никогда бы не поверила, что на такое способна: я трусиха, я знаю. Но если б я не пошла, они бы убили Павла.
Раньше я бы никогда не поверила, что такое бывает. Может, он меня разыграл? А мужики эти, с ружьями? А телега с трупом? Я такие видела в морге, это самый настоящий труп. Я не знаю, что теперь делать. Павел меня смущает. Он такой красивый и серьезный, даже говорит как-то очень не так. Благородно. Может, это судьба, что мы с ним встретились? Нет, так бывает только