лепки. Из меня хотели сделать кувшин! Я не выдержал и задергался в беззвучном смехе. Кувшин! А из остатков горшок! Ха! Горшок! Ночную вазу из глины!
– Уменьши уровень эндорфина, – прозвучал голос Рипли в шлеме. – А то он лопнет от смеха. Что ты видишь? Копуха! Что ты видишь?
«Горшок», – сказал я жестами по слогам, поскольку специального знака для обозначения горшка в Языке Охотников не было.
– Сильно его прихватило, – хмуро произнес Жаб. – Судя по положению зрачков, не видит он ни фига.
Красное марево дрогнуло и начало извиваться. Это было похоже на языки пламени.
«Меня сейчас запекут», – сообщил я наверх о своих наблюдениях.
– Тяжелый компрессионный психоз, – заметила Рипли.
Огонь полыхал, мельтешил, струился. Мне показалось, что среди языков пламени маячит фигура. Да, в печи танцевала женщина. Обнаженная. Я не видел ее лица, только очертания тела, но понял, что это Молчунья.
«Тебе не жарко там?» – спросил я у нее на языке жестов.
«Нет, – ответила она. – Здесь просто все красное. Правда красиво?»
«Да».
– Продышись, будет легче. – Это Рипли.
Я попытался сделать вдох, жаберные крышки задергались, прокачивая свежую воду. Красное свечение начало меркнуть, уступая место черному и зеленому.
– Приходит в себя, – сказал Жаб. – Все, худшее позади.
Я разглядел цифры на мониторе. Боги морские! Пятьсот шестьдесят метров. Полная темнота. Я словно вплавился в огромную базальтовую глыбу. Ощущение было именно таким – что я нахожусь внутри камня.
– У тебя слева на каркасе «светлячки» «ГОР-1», – сообщила Рипли. – Пусти один, почувствуй пространство.
Я вынул короткую трубку и провернул пусковое кольцо. Руку дернуло отдачей, а через пару секунд впереди расцвел белый пылающий шар. Он висел неподвижно, освещая меня и шарахнувшиеся во тьму темные силуэты. Судя по показаниям сонара, вокруг меня плавала мелкая живность, но видел я ее плохо.
– Давай вниз, – приказал Жаб. – Глючить больше не будет. Организм приспособился к недостатку кислорода в поверхностных тканях. Тебе еще триста метров до дна.
Морское дно! Мне дико хотелось его увидеть.
– «Светлячки» не экономь, – добавила Рипли. – С ними на глубине веселее.
Ракета не собиралась гаснуть, но я запустил еще одну. Два пылающих шара были похожи на близкие звезды в пустоте космоса.
– Надо показать ему фейерверк, – сказал взводный. – Эй, Копуха! Эти «светлячки» догорят, новые не запускай. И глаза закрой. Будет тебе сюрприз. Закрой, говорю! Я же вижу твои зрачки!
Пришлось выполнить приказание. Но через веки я продолжал видеть яркий поток света. Через какое-то время он начал темнеть, и глубина вновь окутала меня тьмой. Тут же страх пробежал по коже холодными лапками. Я и раньше не терпел подземелий и темных комнат, но здесь, почти на километровой глубине, неприятное ощущение заметно усилилось.
– Открывай глаза! – приказал взводный.
Я поднял веки. Поначалу ни один квант света не долетал до