судно в ближайший порт! Это наша работа, в конце концов!
Я обернулся к Пасу, но он меня не поддержал. Он очень изменился со времени своего крещения. Теперь мой приятель, хоть и салага, принадлежал скорее к клану Рипли, чем к моему.
– Не кричи! – оборвала меня начальница.
– Ты что, боишься? – Мной окончательно овладел гнев. – Не хочешь, чтобы пираты узнали, где их место?
Она мне врезала в челюсть с такой силой, что я провернулся в воздухе, прежде чем рухнуть на броню у ее ног. Во рту стало солоно, но зубы, кажется, остались на месте. В глазах поплыло.
– Достаточно или добавить? – поинтересовалась Рипли.
– Достаточно, – ответил я.
– Тогда закройся и помолчи. Здесь командует Огурец, и я шагу не ступлю без его приказа. К тому же со зрением у него все в порядке, не беспокойся.
– Но когда установят пулемет, нам будет труднее арестовать капитана!
– Что ты знаешь о трудностях, салажонок? – зло усмехнулась Рипли.
О таких трудностях, как пристрелянный пулемет, я не знал ничего, так что пришлось прикусить язык.
Через пару минут из кабины «Ксении» на палубу выбрался Жаб. В руке он держал тощую колоду пластиковых карточек серого цвета – каждая темнее другой. Взводный отошел метров на десять от амфибии, поднял руку с колодой и начал по одной доставать из нее карты.
– Что он делает? – удивился я.
– Пристреливает ракетомет по таблицам, – ответила Рипли.
Надо сказать, что с такой методой пристрелки я не был знаком. Манипуляции Жаба выглядели вполне мирными, а установленный механиками ракетомет покоился в нише корпуса. Видимо, Молчунья настраивала его не по штатному прицелу, а по своим хитрым приборам. Это меня впечатлило, и я решил больше не проявлять попусту инициативу. Тут умных, зорких и опытных явно хватало и без моих соплей.
Между тем моряки на мачте тоже времени зря не тратили. В отличие от Жаба, они не скрытничали – привинтили пулемет на турели, подсоединили гидравлический привод и расчехлили конструкцию. Ствол оказался направлен точно на нас. Он был направлен на меня! Прямо мне в голову, барракуда его дери! Пас даже бровью не повел, а у меня по спине пробежало стадо ледяных мурашек.
– Ссышь, когда страшно? – покосилась на меня Рипли.
– Так точно! – сквозь зубы ответил я.
Пулемет дернулся. Я думал, инфаркт получу, но это оператор проверял привод. Пулемет имел два ствольных блока для снижения перегрева и очень модную «бесконечную» систему питания. Такая штуковина может резать, как автогеном, а может прижать огнем и уложить мордой в грязь на минуту, а то и на две. В общем, если бы Пас надумал выйти под такой огонь, то Алмазный Гарпун был бы вручен ему посмертно. Похоже, до него тоже дошла эта истина – он притих и перестал смахивать на кавалера высшей награды. Мне полегчало, а то не очень приятно чувствовать себя единственным засранцем среди неустрашимых героев.
Ветер крепчал. Капитан приказал морякам снять с мачт радиотехнические и навигационные средства. Попутно установили еще два пулемета – оба