ответил тот по-русски. – Но мне хотелось бы знать, куда мы так спешим.
– Разве это входит в условия фрахта? – поднял брови взводный. – Я же не пытаюсь узнать, что у тебя в трюмах! Ты имеешь достаточно информации – ровно в четыре по Гринвичу мы должны быть в океане, в точке с координатами тридцать пять градусов западной долготы и пятнадцать градусов северной широты.
– Но именно там обещают к утру эпицентр шторма! – еще больше нахмурился капитан. – Ты что, сводкой погоды руководствовался, когда выбирал координаты?
– Иди ты в жопу, – закрыл тему Жаб. – Мне надо там быть. Я тебе заплатил за это.
– Но стоимость корабля ты мне не оплатил!
– И не буду, на то есть страховка. Ты мог отказать мне во фрахте, если тебя не устраивала сумма. Но мы ударили по рукам, а это значит, что ты должен выполнить свою часть контракта. Я свою выполнил.
Капитан стиснул кулаки, развернулся и направился в рубку.
– Так, салаги! – оглядел нас командир. – Давайте в отсек! Мне надо поговорить с вами без чужих ушей. Рипли! Полезай к нам! – Дождавшись ее, Жаб огорошил нас заявлением: – Не доверяю я капитану. Он может выкинуть что-нибудь неожиданное. Так что приказываю всем держаться вместе, амфибию не покидать, отдыхать по очереди, с оружием не расставаться ни на миг.
Под его присмотром мы накинули на плечи заряженные «ЛКМГ-18» и втроем выбрались на броню. Жаб занял свое место в кабине.
– Что-то серьезное? – осторожно спросил я у Рипли.
– Скорее всего да. Не помню, чтобы Огурец хоть раз суетился попусту. Чутье у него, как у зверя.
Я и сам ощущал в воздухе напряжение, хотя никаких внятных признаков надвигающейся беды назвать бы не смог. Наверное, сказывалось приближение шторма, ведь порой атмосферные явления странным образом влияют на психику. Пахнущий солью ветер крепчал, чайки восторженно кувыркались в затянутых тучами небесах, а на гребнях волн, словно отражения птиц, перекатывались пенные барашки. За кормой оставался след более темной и беспокойной воды. Нетерпение стихий нарастало, и уже не оставалось сомнений, что вскоре произойдет сокрушительная развязка всего, что наплела судьба за последние дни, скручивая жизни Паса, Молчуньи, Рипли, Жаба и мою собственную в общий жгут грядущих событий. Я боялся этой развязки и ожидал ее с нетерпением, как опасную бурю, потому что за ней должно было открыться нечто новое, по-настоящему неизведанное, то, что и называется подводной охотой. Меня вдруг осенило, что настоящее крещение охотник может пройти только в купели океанских стихий. Это вне пределов человеческой власти – создать охотника. Его можно выучить, натренировать и даже использовать по назначению, но все это не суть важно. Последнее слово все равно останется за океаном. Он либо примет охотника, либо нет. Вот чем Рипли с Жабом так сильно отличались от Краба с Кустом! Они были не личным составом, не «стариками», а единственными охотниками, которых я знал. Паса тоже крестила стихия, но то была стихия огня, а она не имеет отношения к океану. Станет ли он охотником после этого? Трудно сказать.