это очень заманчиво, и я согласился.
– Ключ! – протянул я руку.
– Что? – помотал головой Жаб.
– Мне нужен ключ от камбуза и от погрузочного люка.
Взводный передал мне оба ключа, я открыл отсек, затем перезарядил карабин и распахнул дверь камбуза.
– Мне нужно восемь человек! – крикнул я пленным, направив на дверной проем ствол с торчащим из него гарпуном. – Кто мне поможет, возьмет плотик и попытает счастья за бортом.
Затем пришлось повторить то же самое по-английски. Через минуту на палубу выбрались первые желающие. Набралось не восемь человек, а только шесть, но мне и этого было достаточно. За спиной последнего я запер дверь камбуза.
– В броневике лежат два ящика, – показал я острием гарпуна. – Как только оба окажутся за бортом, вы свободны.
Они взялись за работу под моим прицелом. Рипли даже не проснулась, так прижала ее морская болезнь. Пираты вшестером брали каждый ящик, в два приема дотаскивали до борта и швыряли в воду. Вскоре все было кончено.
– Можете брать плотик!
Их не надо было упрашивать. Моряки спешно обвязались веревкой, сняли с переборки короб и вместе с ним бросились за борт. Я услышал только отголосок сирены за кормой. «Красотка» шла полным ходом.
– Спасибо, Копуха! – прохрипел Жаб, выслушав мой доклад. – Пока я жив, можешь рассчитывать на мою помощь.
Я кивнул, захлопнул дверь командирской кабины и поспешил в рубку, к штурвалу. У меня было ощущение, что я стал обладателем волшебной лампы. Жаб даже чем-то похож был на джинна – лысый и страшный. Надо только проверить, как он выполняет желания.
О содержимом ящиков я старался не думать, но мысли помимо воли кружили вокруг этой темы. Моя память раз за разом прокручивала картинку с пиратами, швыряющими ящики в океан.
Шторм набрал полную силу. Близился час рассвета. Я стиснул штурвал и перевел машины на самый полный вперед.
Часть вторая. Пополнение
Мы с Пасом лежали на нагретой крыше ангара и щурились от яркого солнца. Ветер Атлантики шумел карибскими пальмами и океанским прибоем, над головой вскрикивали чайки. До обеда оставался час с небольшим.
– Здесь можно превратиться в овощ, – вздохнул я и перевернулся на бок. – Год прошел, но ничего не меняется. А Рипли? Видел, как она сдала?
– Пьет она крепко, – нахмурился Пас. – Постоянно зависает в бунгало с Долговязым. Что ей не дает быть как все? На камбузе она боролась с обстоятельствами и надеялась на чудо, а здесь никто не запрещает ей уходить в глубину, просто тут в глубине делать нечего. Тишь, гладь да божья благодать. Райское место.
– Вот именно. Надо будет совершить какой-нибудь смертный грех, чтобы случайно не попасть в рай, – фыркнул я. – Такая вечность меня пугает.
– Что же тебе надо для счастья?
– Вести «Красотку» через штормовой океан. Тот день был счастливейшим в моей жизни. Мы со стихией были на равных.
– Ты говоришь как салага, а не как «дед». «Дед» должен быть ленивым и толстым.
– А