В ней точно было что-то итальянское и сучье – магнетическими кругами вокруг ее сдобного тельца расходились энергетические поля сладострастия, в которых застряли три подзаборных ковбоя – какие-то «парни», или поцы, или шкеты, поплевывая по сторонам и покуривая цигарки, они мило беседовали с этой секс-бомбочкой. Я давно замечал, что, чем красивее девушка в столь юном возрасте, тем дебильнее выглядит ее «парень».
Ничего привлекательнее случайных красавиц, попадающихся в московском метро или на улицах, нет во всем мире, но почему-то под руку с ними обязательно следует какое-то чмо с коротко бритой неровной (!), причем, головой, в каком-нибудь кожаном пиджаке не по размеру, с прыщаво узколобой физиономией Шарикова. Видимо, этот устрашающий вид а ля Шрек придает им некий романтический ореол в глазах их тупоголовых подруг. Дело в том, что поскольку тело у прекрасной половины созревает несколько раньше, чем мозг, мы видим подобные диссонансы. Мозг красавицы находится на том же уровне, что внешние качества ее кавалера. А поскольку «красивость» в смысле славянской смазливости достигает своего апогея в каких-нибудь уличных оторвах, которые много слоняются по улицам, не думают о работе и поэтому сладко спят, их кавалеры кажутся им пределом совершенства.
Но я отвлекся. Я засмотрелся на эту группу, потому что пожалел, как и пожалел бы всякий мужик на моем месте, что такая красивая плоть в лице девушки наверняка достается таким дебилам, как эти парни. Девушка им что-то говорила, видно было, что слегка презрительно, а парни внимали, поплевыая по сторонам. Вдруг один из них, небольшого росточка, подошел к ней ближе на шаг – и хрясть длинным хуком справа прямо ей по физиономии! Девушка закрыла лицо руками и отпрянула назад. Я несколько опешил. Похоже, кроме меня никто не наблюдал эту сцену. Недолго думая, парень подошел к ней еще раз и мощным ударом слева влепил ей в зубы уже с расстояния в полшага. Девушка села на корточки. Двое других спокойно наблюдали. Никто и не думал вступаться. Похоже было, что парень и на этом не остановится. Прохожие шли мимо с удвоенной скоростью. Милиционеры, наверное, болтали с проститутками на другой стороне вокзала.
Я не знаю, что на меня нашло, наверное, мне показалось, что он ее убьет. Воздух сотряс мой неслабый рык:
– Ты что, о… ел?!!
Похоже, слова дошли до адресата. Он повернулся в мою сторону. Надо сказать, что на вид я раза в два больше этого шкета и тяжелее тоже раза в два. Кажется, я произнес еще какую-то эпохальную тираду, так что это возымело действие. По-моему, приличных слов там не было. Паренек уже двигался ко мне, как нашкодивший школьник, а я – к нему. На его бледной физиономии я различил гримасу злобы, – видно, он еще не отошел от своей обиды, и по-настоящему не успел испугаться. По мере моего приближения, он начал что-то несвязно лопотать, типа:
– Вы не знаете, за что!
В следующий момент не без толчковых движений с моей стороны, сдобренных отборной русской лексикой, три парубка отскочили в сторону выхода метро. Причем двое других поначалу было приготовились