меня домой? Мой дом рядом, вон у подножья той вершины».
«Так близко? Можешь идти хоть сейчас, меня научит твой друг».
Грузин засмеялся и говорит:
– Эти горы можно и за неделю не перейти.
– А тебе, Степан, как служится?
– Все время – на германской. Нас сразу отправили на фронт, что ни день, то новые бои. Нас, казаков, бросали в самое пекло, туда, где были горячие бои. Сколько пробыл на войне и ни одной царапинки, а тут не повезло. Царапнуло так, что долго придется отлеживаться. А в доме работе нет конца. Жена замучилась одна-одинешенька дома: летом – в поле, зимой лепила с детишками горшки.
– А где твои братья Василий и Никифор?
– От Никифора получили весточку, чтослужит на флоте, а от Василия нет ничего. Когда ушел с дядей Леонидом со своей сотней в Питер, сообщил, что доехал хорошо, служба идет нормально. А где сейчас, никому не ведомо.
– И когда ты снова, Хома, в свою часть?
– Врачи сказали, чтобы я через две недели прибыл. Если рана заживет, заберут на фронт.
– Пошли, Степан, проведем наших ребят, сегодня воскресенье, грех работать, можно побаловаться немного водочкой. Нынче женщины с любовью нас стали встречать, больно много нашего брата в селе поубавилось. А баба без мужика, что сирота-безотцовщина.
По дороге зашли к деду.
– Здравствуйте, дедушка, как здоровье, как поживаете?
– Здоровье, внучек, хорошее, пока бог миловал, болезни обходят стороной. Плохо без вас, дорогих, внучек. Когда вы были дома, веселее было, и дела шли в гору. А когда вас забрали на войну, трудно стало. Не только пасекой занимаюсь, много делаю и по хозяйству. Когда ушел внучек Василий со всеми в Питер, переехал я с бабой в его дом. Помогаю снохе. Она занимается горшками, а на мне вся домашняя работа. Баба моя приболела, только около печки вертится, а дальше сил нет. Ты бы, Хома, со своими служивыми съездил бы в лес, привез бы нам дров. Когда Василий уходил на службу, то привез несколько возов дров, я смеялся и говорил внуку: – «На всю жизнь не запасешься». Васек мне отвечал: «На всю, деда, нет, а на год-два хватит». Уже и служба окончилась, и запас дров иссяк, а его все нет.
– Нынче почта не работает, и поезда плохо ходят. Получим весточку, деда. Мой брат должен быть жив.
– Это твоя душа желает своего брата видеть в живых, а жизнь свое диктует. Сколько похоронок получили матери и жены. Сколько безотцовщины бегает по улице.
Хоть ты, Хомушка, не позорь наш род. Приходит служивый, не только свою бабу топчет, норовит и к вдовушке сбегать. И бабы нынче пошли греховодницы без стыда и сраму. Перед первым встречным мужиком готовы штаны снять.
Вот родила моя соседка от своего муженька, а через улицу школьная подруга вслед за ней произвела байстрюка. От кого – от ее мужа. Каково житье бабе после всего этого. Там парень, а здесь девка. Вырастут, пойдут на улицу… Узнают детки всю правду… Носить этот грех будут родители до самой смерти.
– Не горюй, деда, я еще сам не ожил, как следует. С моей распрекрасной не очень разгуляешься, любой бабе найдет, что сказать, любая