Первый час ночи. Если начнём, мы же не успокоимся на одной бутылке. А там и до спирта доберёмся. Будем дегустировать, пока не кончится.
– Так то оно так… но, блин, коньяк так и стоит перед глазами!
– Ни чё! Коньяку лишняя выдержка только на пользу. Да и нам, честно говоря. Всё, пошли домой.
26 августа 1994 года
На следующее утро, подходя к штабу колонии, Серёга мысленно нахваливал себя за то, что вчера удержался от пьянки и удержал друга. Как бы они оба выглядели сейчас! В то же время он понимал, что изъятое спиртное надо будет «уничтожать» уже сегодня вечером, иначе коллеги его просто не поймут. Присутствовать при «уничтожении путём распития», а самому не пить? Как-то не по-русски. Да и жаба задушит. Ещё бы! Трофеи добыты по его информации и его активном участии, а употреблять будет кто-то?
Серёга пытался убедить себя, что можно поучаствовать в распитии коньяка, а потом сказать, что, мол, не хочется мешать. Придумать какую-нибудь причину и свалить домой. Но, зная себя, он был уверен, что так не получится. Скорее всего – затравится и продолжит наравне со всеми.
Эти мысли не покидали его во время развода. Машинально здороваясь с офицерами, фиксируя маяки от осуждённых и решая другие мелкие текущие вопросы, Тарасов думал о предстоящей вечером гулянке.
Сразу после развода он проскочил в кабинет оперчасти за зоной и закрыл за собой дверь на ключ. Друг и напарник по кабинету Роман ушёл с кем-то разбираться в штрафной изолятор, поэтому Тарасов мог на какое-то время уединиться.
Сначала, вспомнив о принятом вечером решении провести экспертизу спирта, Тарасов отлил из фляги в поллитровую бутылку из-под водки. Взял из стола пластмассовую пробку, заткнул ей бутылку и поставил её в сейф. Потом немного подумал и повторил процедуру. Вторую бутылку со спиртом поставил в холодильник. Благо проблем с пустыми бутылками и пробками в этом кабинете никогда не было. Раз в неделю, иногда и чаще уборщица тётя Маша выгребала пустую тару из встроенного шкафа, где находилась вешалка для одежды. Но стеклотара с завидным постоянством откуда-то опять появлялась на этом месте.
Такая же картина наблюдалась и в соседнем кабинете оперчасти, где работали Кравцов и Махневич.
Одной из причин такого явления было то, что во всём штабе только эти кабинеты были чисто мужскими и имели двойные двери, через которые подслушивать разговоры было проблематично. Поэтому все мероприятия, связанные с употреблением спиртного, происходили в этих кабинетах. Это и дни рождения, и обмывание очередного звания, новой должности, и убытие в отпуск, и возвращение из него и т. д. и т. п.
Здесь даже имелся небольшой холодильник допотопной конструкции. Он стоял в кабинете ещё до того, как Тарасов впервые пришёл сюда лейтенантом. В настоящее время холодильник был битком набит солёным и копчёным салом, банками с мясными и рыбными консервами. Часть банок, что не вместились, пришлось поместить в сейф, потеснив папки с секретными делами.
Покончив со срочными личными делами, Тарасов перешёл