с прошлого раза.
– Убери дежурные конфетки, – кивнул он на стол, – пригодятся ещё.
Васильков согласно кивнул и убрал конфеты в карман.
Тарасов достал из холодильника не успевшую остыть бутылку со спиртом и налил четверть стакана.
– Ты же говорил – пол стакана, – напомнил Васильков.
– Я говорил о водке, а это спирт. Разбавишь, как раз пол стакана будет.
– Фуфло толкаешь, начальник…
– Нам же тоже хочется. Что тут остаётся на четверых? – Тарасов долил из графина воды до половины стакана.
– Вы себе ещё… наизымаете. – Васильков осторожно отхлебнул из стакана, задержал жидкость на секунду во рту, задумчиво глядя на потолок, проглотил, прислушался к своим ощущениям и допил залпом остальное. Потом занюхал хлебом, кинул в рот кусок сала, вздохнул, и, жуя, вынес вердикт. – Спирт как спирт. Если к утру не помру, – значит, съедобный.
– Ну, всё, уходим! – Тарасов подмигнул Борткевичу. – Рома, заскочи в спецчасть, возьми дело этого гуся вчерашнего… Кушхова, а я – в канцелярию, телеграммы отправлю. Серёга, если что, ты нас не видел, мы тебя тоже.
– Само собой. – Васильков явно повеселел. Он с хрустом откусил от краюхи хлеба, сунул в рот ещё кусок сала и лука и пошёл на выход.
Тарасов быстро убрал со стола в холодильник, взял черновики телеграмм и, выйдя за Борткевичем из кабинета, закрыл его на ключ.
Отправив телеграммы, Тарасов выбросил из головы историю о пропавшей девушке, будучи абсолютно уверенным, что больше он об этом ничего не услышит.
После возвращения в кабинет, Тарасов стал листать личное дело осуждённого Кушхова. Бегло просмотрел список статей, по которым тот ранее привлекался. В основном кражи. Срока: три года, три раза по четыре, и последний – пять лет. Один год уже отбыл. Обычная биография рецидивиста. Никаких намёков на побеги в прошлом. Ни взысканий, ни поощрений. Даже характеристики ещё нет ни одной. Ну, конечно, год исполнится только через месяц, тогда начальник отряда и напишет.
Как отнестись к полученной информации? Поручим агенту на всякий случать присматривать за ним. Поставить на учёт переписку, может дома на свободе какие проблемы? Или здесь кому проигрался? Мало ли причин для побега бывает? Большой срок это не главное.
Тарасову вспомнился первый побег, который он застал в этой колонии. Зима. Мороз около сорока градусов. Сильный ветер и метель. Один из осуждённых по фамилии Калюжный около пятидесяти лет по возрасту заметил упущение в охране. Один из солдат поднял воротник тулупа и всячески отворачивался от холодного ветра, абсолютно не глядя на конвоируемых. Остальные конвоиры находились на удалении и из-за снега тоже плохо могли рассмотреть что-то рядом с собой, не говоря о том, что происходит вдали. Калюжный спокойно прошёл за спиной этого бойца и присел за ёлочкой на опушке леса. Никто не заметил. Колонна ушла вперёд. Калюжный прошёл по тропинке через лесок, вышел на лесовозную дорогу и направился