перебила:
– Это ты живешь, а нам не повезло.
– Откуда такой скептицизм? – возмутился он. – Я уверен, никому и в голову не придет обвинять вас. С какой стати?
– С той, мальчик мой золотой, что у сильного всегда бессильный виноват, как сказал Пушкин, – заплакала мама, а я аккуратно поправила:
– Крылов.
– Что?
– Крылов сказал. Это басня.
– Выучила на свою голову! Да что за характер! – всплеснула руками мама. – Хоть бы раз промолчала из уважения к матери.
– Просто Ева любит точность, – поправил Максик, по обыкновению улыбаясь.
Улыбка была открытой и честной и теоретически должна была вызывать доверие. Но у меня почему-то не вызвала.
– Кстати, тебя тоже в оборот возьмут, – ласково сообщила я. – Заодно узнаешь, в какой стране живешь.
– Максик-то здесь при чем? – нахмурилась мамуля.
– Начнут проверять наши связи и его вниманием не обойдут. Появился он недавно, и ваша внезапная дружба обязательно вызовет подозрения.
– Ничего страшного, – закивал Максик.
– Кстати, он тебя о работе, случайно, не выспрашивал?
– В общих чертах, – нахмурилась мама. – Ничего такого… в смысле не выспрашивал, а я не рассказывала.
– Ну и славно. Продолжайте дышать, а я пошла.
– Что, ты говоришь, у старика украли?
– Картины, еще, кажется, золото и деньги. Ты про сейф знала?
– Нет. В доме был сейф?
– В спальне.
– А что за картины? – опять встрял Максик.
Тут я вспомнила, что вчера сболтнула про Пикассо, и поморщилась. Кто меня весь вечер за язык-то тянул! Пикассо, Пикассо…
– Висели какие-то в гостиной, – отмахнулась я. – Кто предупрежден, тот вооружен, – добавила, направляясь к двери.
– Это римское выражение, – счастливо улыбнулся Максик.
– Правда? Ну, римское так римское.
Мой пакет стоял в прихожей. Я с тоской взглянула на него, гадая, где бы его забыть. А вдруг кто-нибудь не поймет, что это Пикассо, и в мусорку отправит? По моему мнению, там портрету и место, но произведение искусства надо сохранить, а не по помойкам разбрасывать. Сунув его под мышку, я покинула квартиру.
Тут и позвонила Олеська.
– Куда пропала? – с намеком на обиду спросила она.
– Давай я тебе позже перезвоню, поболтаем в спокойной обстановке.
– Ну, давай. А у тебя все нормально? Голос какой-то напряженный.
– В доме, где работала мама, хозяина убили.
– Этого противного Льва?
– Точно.
– Ужас. А кто убил?
– Откуда мне знать?
– Ладно, не злись, потом все расскажешь. Как приедешь домой, сразу звони мне. Ужас, – повторила она. – Просто страшно жить.
Я убрала мобильный и побрела к остановке. Из потенциальных советчиков оставалась лишь Олеська, но на нее я тоже не особо рассчитывала – начнет кудахтать, а дельного ничего не скажет.
Добраться отсюда до моей квартиры можно было двумя общедоступными способами: на автобусе