Королевств».[59]
Интересно, что в своих книгах Мартин концентрируется только на военном аспекте рыцарской культуры, совершенно игнорируя, что в XII и XIII веках ярко расцвела «придворная рыцарская культура, блестящая, изысканная и нарядная, весьма отличная от примитивной и суровой культуры господствующего сословия раннего средневековья. Рыцарь продолжает оставаться воином, но придворный этикет требует, чтобы наряду с традиционной доблестью он обладал светскими изящными манерами, соблюдал во всем „меру“, был приобщен к искусству и почитал прекрасных дам, то есть являл собой образец придворного вежества, именуемого куртуазней».[60] Культ Прекрасной Дамы – неотъемлемый и очень важный элемент культуры средневековья, имеющий самое прямое отношение к сословной системе. Именно этот культ положил основу куртуазной поэзии, возникшей в Провансе (юг Франции) XI века. Старопровансальские трубадуры (поэты) были очень неоднородны в сословном плане: среди них были и представители знати, и мелкопоместные рыцари, и простолюдины. Так знаменитый трубадур Бернарт де Вентадорн был сыном замкового пекаря, Пейре Видаль вышел из семьи скорняка, Эльяс Кайрель начинал резчиком. Собственно, в поэзии трубадуров XI–XII веков (самого что ни на есть зрелого средневековья) сословные различия стираются: куртуазной любви достоин не тот, у кого много денег и древнее происхождение, а тот, у кого благородное сердце, даже если сам он беден и незнатен. А пели песни этих трубадуров и принимали их при всех дворах французских сеньоров.
Получается, что если Мартин настаивает на том, что корни его произведений в истории средневековья, особенно в истории войны Роз и Столетней войны, и особенно гордится точностью (как было на самом деле) своего средневековья, то историк имеет полное право сравнить то средневековье, которое известно науке (а не Голливуду) со средневековьем Джорджа Мартина. Мы можем сравнить средневековье Мартина только с познанной историей планеты Земля, поскольку истории никаких инопланетных цивилизаций мы, пока, не знаем. А если база для всей концепции Мартина реальное земное средневековье, то имеет смысл посмотреть, что оно всё-таки из себя представляло (насколько это известно историкам), и что из этого позаимствовал или отбросил Мартин.
За годы, прошедшие с опубликования первой книги серии, много было написано о тех или иных исторических лицах как о прообразах героев Мартина. Существуют блоги и вебсайты, посвящённые связям «Песни» с реальной историей.[61] Одни авторы статей этих блогов являются профессиональными историками; другие – литературоведами, специализирующимися на изучении средневековой литературы; третьи – историками материальной культуры (антикварами и музееведами и др.). Каждый из этих авторов подходит к историческим аналогиям в трудах Мартина со своей узкой профессиональной точки зрения. Поскольку большинство из них позитивисты по историко-философскому подходу, их сравнения весьма поверхностны и легковесны. Впрочем надо отдать должное профессиональным