идеи появляются лишь как регулятивы, вовсе не следует, что такие идеи в себе, а также то, вполне ли они самостоятельны в нас или зависят от чего-то другого. Или, иначе говоря, черпает ли наша душа источник своей высшей деятельности из самой себя или из общения с верховным источником всякого бытия, как и всякой духовной жизни. Этим вопросом мы более тщательно займемся далее, а пока остановимся вкратце на мысли автора.
Так как все идеи имеют ближайшее отношение к верховной идее Божества (ибо их общее свойство – абсолютная обязательность – может быть выведена только из воли Бога), то из того, что все они имеют ближайшее отношение одна с другой, что между идеями, как мы это бессознательно полагаем, существует полная гармония, причем каждая идея нуждается в другой, зависит от нее, переходит в нее, не будучи, однако, тождественна с ней и имея самостоятельное значение, необходимо следует, что все они суть элементы природы единого высшего духовного существа, которое есть источник нашей душевной жизни.
Постоянное отношение между Богом и человеком, причем ни человек не уничтожается в Боге, ни Бог не исчерпывается жизнью мира и человека, есть высокая истина христианства, не известная ни восточной, ни классической философии. Бог здесь является не только первоначальным источником существования индивида, но постоянным источником его духовно-нравственного бытия. Как говорит Спаситель «Я есть хлеб жизни. Я есть дверь. Я есть путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня» (Иоанн 14: 6), т. е. лишь посредством усвоения духовных истин, внесенных в мир Христом. «Вы уже очищены через слово, которое Я проповедал вам (Иоанн 15: 3), говорит Христос. «Я в Отце Моем, и вы во Мне и Я в вас» (Иоанн 14: 20). Апостол Павел говорит: «все из Него, Им и к нему» (Рим. 2: 36). «Один Бог и Отец всех, который над всеми, через всех и во всех нас» (Ефес. 4: 6). «Дары различны, но Дух один и тот же; и служения различны, а Господь один и тот же производящий все во всех» (Кор. 12: 4–7). Очевидно, что все эти фрагменты говорят, что общее и индивидуальное в лице суть проявления единого Духа. В том же можно убедиться из внутренних начал нашего духа. Как бы мы не объясняли наше мышление, но достоверно то, что если мы в чем-нибудь убеждаемся, то убеждаемся независимо от нашей воли и желания; считаем ли мы себя материалистами или идеалистами, но мы всегда употребляем одни и те же способы доказываемое™ чего-либо. Это значит, что в истинном смысле живет лишь одно существо, один дух, вне которого ничто не живет и не может жить. Отсюда очевидно, что его сущностная природа для других, заимствующих от него жизнь существ есть естественным образом закон.
Из того, что один существует, необходимо заключить, что он один и может лишь существовать, а также и то, что только от него все могут получить свое существование, следовательно, необходимо, чтобы способ его существования был законом для всех, т. е.:
• действительное для Его духа было убедительно для всех;
• сфера его духовной самодеятельности была бы необходимой сферой, в границах которой возможна