и на каждом новостном сайте есть фото с нашей пресс-конференции на главной странице. Нам звонят представители СМИ со всего мира с просьбами об интервью.
– Так, значит, теперь британскую космическую политику будет определять горстка постов в «Фейсбуке» и «Твиттере»? – произносит Бауман.
Клаудия снова проводит пальцем по своему айпаду, и на большом экране появляется фотография Томаса Мейджора из его личного дела.
– Нет, я такого не говорю. Но давайте уточним: речь идет вовсе не о «горстке» постов. Интернет буквально переполнен обсуждением всего этого. Томас Мейджор уже прочно поселился в национальном сознании как первый человек, отправляющийся на Марс. Образ майора Тома – это то, что обладает для всех особым очарованием. Все уже обсуждают, кто должен сыграть его в фильме. И вся эта ситуация с Боуи… на самом деле она сработала в нашу пользу, хотя мы ничего подобного не могли предвидеть.
Бауман опять пощипывает свой нос.
– Но… это все равно что выбирать астронавта на каком-нибудь шоу типа «Х-Фактора». С тем же успехом можно взять первого попавшегося на улице и отправить его на Марс.
Однако директор Бауман уже чувствует, что проиграл это сражение.
– Он химик, – говорит Клаудия. – Он здоров, – она многозначительно смотрит на начальника медицинской службы, – никаких врожденных и прочих заболеваний. Каждый день совершает пробежку. Никаких родственных уз – разведен, детей нет, родители умерли, братьев-сестер тоже нет… вернее, у него был брат, но он умер в раннем возрасте. Кроме того… – Клаудия покусывает губу. – Я провела опрос среди женщин в офисе – так сказать, неофициально, без претензии на какую-либо научную достоверность.
– И? – вопрошает Бауман.
– И… – произносит Клаудия, понижая голос до заговорщицкого шепота. – Он очень даже секси.
Бауман еще раз внимательно изучает фотографию Томаса на экране.
– Секси? Вы хотите сказать, что этот насупленный химик в возрасте хорошо за сорок, с торчащими волосами и коллекцией ручек в кармане лабораторного халата… – что он якобы кто?.. Главный Казанова БриСпА?
– Ну, на самом деле ни у кого с ним ничего не было, никаких таких отношений. И, думаю, до настоящего момента никто даже не рассматривал его в таком плане. Однако в нем все же что-то есть, что-то неуловимое. Возможно, его ранимость. Он слишком сварливый, это правда, но женщины в результате видят в нем частичку своих мужей, или парней, или даже отцов… а то, что он отправляется в путешествие в один конец, на Марс, делает его недосягаемым… так что они могут преспокойно рисовать его в своих мечтах, не беспокоясь о том, что им когда-нибудь придется спать с ним в реальности.
Бауман потирает подбородок, снова смотрит на фото и затем переводит взгляд на Клаудию.
– А вы рисуете его в своих мечтах?
На лице Клаудии впервые проскальзывает некоторое замешательство. Бауману еще не доводилось видеть в ней ничего подобного – он всегда считал ее своего рода Снежной королевой. Клаудия отмахивается от вопроса:
– Ну