важнее – съесть завтрак до конца или спрятаться от падающей бомбы? В уставе по этому поводу много чего написано, только понять ничего невозможно. Но любой здравомыслящий человек знает, что самое важное – это собственная жизнь и жизнь его близких, сослуживцев и всех остальных, кто оказался рядом. Ты подверг риску нас всех, Зи. Это очень плохо. Может быть, у тебя есть убедительное объяснение тому, что ты вчера сделал? Я его выслушаю. Давай, говори.
– Господин ыкс-майор, – говорит Иблик. Его тонкие бледные пальцы шевелятся, становясь похожими на кучку мёртвых червей, которых приводит в движение скрытый за стеной экстрасенс. Мне противно на них смотреть, я морщусь и отвожу взгляд. – Дело в том, что сроки, которые вы называли, уже вышли. Уже прошло два лишних дня, и я подумал, что вам, возможно, нужна помощь…
– Два дня! – я ударяю ребром ладони по краю стола, и мою руку пронзает резкая боль, которая распадается на миллиарды мелких. Я стараюсь не обращать на боль внимания, хотя и знаю, что она есть, её невозможно не чувствовать. – Да что такое два дня в сложной операции? Иногда можно год ждать нужного момента, прежде чем начать действовать. У меня, правда, никогда такого не было, терпения не хватает. Я обычно через несколько дней ожидания придумываю идиотский план и ломаю кучу дров. Но это же не повод, чтобы являться на планету, где работает агент под прикрытием, в парадной форме.
– Простите, ыкс-майор, – говорит Иблик, опуская взгляд в стол. И как нарочно подставляет моему многострадальному взгляду свою огненную шевелюру. – Я сейчас понимаю, что это было не очень умно с моей стороны, но в тот момент я подумал, что я могу действовать открыто, что меня никто не свяжет с происходящим. Я планировал явиться официально к начальнику местной полиции под предлогом обмена опытом, и скрытно попытаться разузнать…
– Да что в наше время можно разузнать скрытно? – я, кажется, выхожу из себя, потому что вскакиваю и опрокидываю кресло. Голова моя кружится, ноги болят, а язык мельтешит во рту, раздражая ещё больше. – Сиатка просматривается, телефоны прослушиваются, на улицах камеры. Я один раз в писсуаре прямо в штабе СБ камеру нашёл! Надо продумывать каждый свой шаг, прежде чем его делать!
Я отворачиваюсь от него и пытаюсь поставить кресло на место.
– Простите, господин ыкс-майор, – лепечет Иблик, – но если бы с вами случилась неприятность…
– Ты бы уже ничего не мог с этим поделать! – практически кричу я, снова усаживаясь в кресло. – Ты не готов работать в моей группе, Зи. Тут нужны профессионалы! Как только мы вернёмся на базу, я передам тебя Зиберту.
Иблик на мгновение поднимает на меня свой взгляд, и я понимаю, что он напуган.
– А если, – бормочет он, – я пообещаю, что такое больше не повторится?
– Я знаю, – отвечаю я. – Я точно знаю, что такое больше не повторится. Потому что ты со мной больше работать не будешь.
Я встаю и, стараясь не глядеть в его сторону, выхожу в коридор. Коридор приводит к изогнутой металлической лестнице