Моне «Лондон» дают новый толчок моде на этих художников. О них создаются легенды. Граф Исаак де Камондо покупает картину Моне – сейчас же распространяется слух, что он приобрел всю серию «Лондон». Действительно, за десять дней выставки Дюран-Рюэль продал десять из этих картин по 20 тысяч франков за каждую. Цены, как на бирже, то поднимаются, то падают, но в общем неуклонно растут. Моне замечает это и сам повышает их, но осторожно, с тактом подлинно делового человека.
Ренуар, напротив, как всегда, витает в облаках. В 1908 г. он пессимистически оценивает положение дел ввиду «усталости публики, слишком частых выставок и чересчур большого количества полотен, лишенных какой бы то ни было ценности». В 1909 г., чтобы побудить Ренуара к работе, Дюран-Рюэль вынужден объяснить ему, что на его картины сейчас большой и настойчивый спрос. Ренуар отвечает: «Лучше поздно, чем никогда. Но это не помешает мне жить обычной жизнью, скромно и как ни в чем не бывало». Он восторгается Моне и его умением «так быстро делать такие интересные вещи». В 1908 г. Дюран-Рюэль опасается, как бы Ренуар не связал себя обязательствами с каким-нибудь другим торговцем. Вот тогда художник спускается с небес на землю: «Не воображайте, что я продам кому бы то ни было свою свободу: единственное, чем я дорожу, – это правом делать глупости». Время от времени он «изменяет» Дюран-Рюэлю, например, в 1901 г., когда он кое-что продает аббату Гогену. В подобных случаях он рассыпается в извинениях: «Прошу Вас простить мне мои слабости».
Дюран-Рюэль, одержавший первую свою победу в Америке, и в дальнейшем пользуется успехом на международной арене. Он устраивает в своей нью-йоркской галерее выставку за выставкой, которые следуют непосредственно за выставками в Париже. После выставки в лондонской Ганновер-галерее, увенчавшейся довольно скромным успехом, Дюран-Рюэль в 1905 г. организовал другую в Грэфтон-галереях, где экспонировалось 278 картин Будена, Сезанна, Дега, Мане, Моне, Моризо, Писсарро, Ренуара и Сислея.
На этот раз успех был шумный. По приглашению Элиаса Дюран-Рюэль устраивает новую выставку в Берлине. Она показала, что в Германии появились первые собрания картин импрессионистов, которые, как известно, приобрели затем внушительные размеры. Следующие выставки состоялись в Венеции и Стокгольме в 1897 г.
Дюран-Рюэлю пришлось вести борьбу и против фальшивок, так как рынок стали наводнять поддельные полотна Ренуара и Моне (это нанесло большой ущерб Ренуару в конце 1903–начале 1904 г.).
Понятно, что Поль Дюран-Рюэль, которому было уже под восемьдесят, чувствовал себя усталым; побуждаемый Ренуаром, он принял решение передать руководство фирмой одному из своих сыновей. В этой связи в 1911 г. не только Париж, но и Берлин торжественно отметили юбилей защитника школы 1830 г. и импрессионизма. Арсен Александр посвятил ему статью в «Pan», Юлиус Элиас – в «Kunst und Künstler». В 1920 г. в статье, посвященной личной коллекции Дюран-Рюэля, г-н Феликс Фенеон воспроизводит следующий очень остроумный выпад маршана: «Не поздравляйте меня с тем, что я обладаю такой