порядочения глав, выносил из текста откровенные ляпы, согласовывал имена и… В общем, много, над чем еще трудился. Всего теперь не упомнить. Да и незачем заниматься пустым.
Не знаю я ни имени настоящего автора необыкновенной истории, ни современного его места жительства, ни, как вы понимаете, его друзей и близких. Фамилии, указанные в повествовании, скорее всего, изменены, адреса тоже, потому что по прибытии из дальней поездки я не раз обращался в справочные службы Санкт-Петербурга, – а основное действие разворачивается именно в этом славном городе, – с целью розыска, на мой взгляд, талантливого, но, безусловно, не поднаторевшего в ремесле, писателя. Несказанно жаль, что так и не получил ни одного вразумительного ответа. Ходил по указанным маршрутам и сам, но тоже, увы, безрезультатно.
Потертая картонная папка с типографской надписью «Дело», до отказа набитая запятнанными пищевой органикой тонкими серыми листами, исписанными мелким неразборчивым почерком, попала ко мне в руки также не совсем обычным образом.
Нынешним летом я ездил на свою малую родину навестить маму с сестрой, которые живут в городе Йошкар-Ола. Там встречался с друзьями детства и приятелями студенческой поры. Один из них, университетских (он очень просил не раскрывать его имени), и отдал мне упомянутую папку. Дело в том, что человек тот уже несколько лет работает санитаром в С-ской психиатрической лечебнице, и, как я полагаю, отчасти вследствие сего фортеля, выкинутого насмешницей Судьбой, сам стал… романтиком? Хорошо, пусть – романтиком. А ведь когда-то с красным дипломом окончил вполне прагматичный факультет классического университета. Известно же, что психика на глубокие переживания не у всех реагирует одинаково. Впрочем, речь сейчас не о приятеле и, тем более, не о его душевных метаниях.
Так вот, бывший отличник, а ныне простой санитар и рассказал мне, что тайно изъял рукопись из тумбочки больного, исчезнувшего накануне в неизвестном направлении. Переполоха в лечебнице, вызванного бегством пациента, удалось избежать. Шум в таких заведениях поднимать не принято. Милиция поставлена в известность, но, как говорит приятель, найти им беглеца все равно не удастся, потому что тот снова принял свой первоначальный облик…
Я отношусь к подобным утверждениям крайне скептически, но… К глубокому сожалению, истории болезни подобных пациентов на руки сторонним людям (впрочем, как и низшему медицинскому персоналу, коим является санитар) не выдаются, поэтому мне приходится лишь гадать, кто мой неведомый и главный соавтор. И чем вызвана его мания. А симптоматика ее, этой самой мании, поверьте уж, будьте так добры, весьма любопытна. В том числе, и с точки зрения на проблему личностного самоутверждения.
Конечно же, не секрет, что многие душевнобольные мнят себя великими фигурами прошлого или значимыми политическими деятелями современности. Бывают случаи, что кто-то из них считает себя инопланетным гуманоидом или животным, но… Но такого, чтобы некто отождествлял свое существо с насекомым (и не просто насекомым, а самым, пожалуй, мерзким и среди людей нелюбимым, а именно – с тараканом), я, честно говоря, не слыхал.
И еще казус.
Рукопись датирована июлем 2007 года, а события, в ней описываемые, якобы произошли в январе 2005-го, если быть точнее – во второй половине месяца. Сами же бумаги оказались у меня в руках в августе 2003-го года. Как более или менее логично объяснить такой феноменальный пошаговый – в два года – обратный отсчет времени, я толком и сам не знаю, потому что с астрофизикой и математикой, честно говоря, дружу не особо крепко.
Кстати, мистика записок не ограничивается лишь датами. Когда я начал их читать в первый раз, мне показалось, что неизвестный автор просто беззлобно издевается над недостатками своих знакомых (а, порой, и над уважаемым читателем), радуется жизни, и вообще, просто от души веселится. Но, решив дойти в расшифровке рукописных каракулей до самого конца, я со временем почувствовал, что передо мной лежит перенесенная на бумагу история гораздо более глубокая, трагичная и «человечная», как выразился бы сам главный герой, нежели банальная быстро забываемая почитушка-развлекаловка.
Пожалуй, все. Единственное, сразу хочу оговориться, что авторский гонорар, который будет мне выплачен в случае издания настоящей рукописи, я поделю пополам и оставлю часть, переведенную в твердую валюту, дожидаться моего искомого ныне соавтора. Сразу предупреждаю – алчных претендентов, которых после выхода повести из типографии возникнет на мою отнюдь не бронированную голову множество, – в сем факте даже ни на секунду не сомневаюсь, – прошу загребущие руки к депозиту не тянуть. Так как истинного автора записок (если он, конечно, человек) я узнаю по одной внешней детали, про которую поведал тот санитар. Ее, эту деталь, по понятным причинам указывать не стану.
Что ж, теперь самое время перейти непосредственно к повествованию. Поверьте, оно весьма небезынтересно и стоит того, чтобы провести с ним пару-другую часов. Это касается не только психоаналитиков, психиатров, а также иных многочисленных ныне развратников ума и прочих любителей покопаться в чужих мозгах, но и рядовых читателей, подуставших от пространных бытовых саг, иронических детективов и пафосно-героических эпопей, но жаждущих,