Но отец Валентин не был сведущ в медицине и из заразных болезней знал только чуму и холеру. Ну, ещё проказу. После длительных раздумий решил симулировать чуму, ибо холеру симулировать сложно, а проказу – невозможно. Для этого вшил в подмышки нательной рубахи и в паховую область подштанников вырезанные из брюквы шарики, долженствующие изображать чумные бубоны. Затем наелся имбиря и горчицы (от этого повышается температура!) и, улегшись на койку, слабым голосом позвал юнгу. Тот пришел, привычно прихватив для падре бутылку рому, которую едва не уронил при виде пассажира. Отец Валентин лежал на койке красный и потный, явно больной!
– Что с вами, святой отец? – встревоженно воскликнул юнга.
– О-ох, худо мне… Весь горю… – жалобно простонал хитрец и выпустил на подбородок струйку крови из прокушенной губы.
Юнга помчался к капитану. Время было обеденное, и капитан принимал пищу в компании Корнелиуса и брата Теодора.
– Капитан! Там… падре заболел! – выпалил юнга, все ещё держа в руке бутылку, – Горит весь!
Синьор Паганини встревожился. Корнелиус и брат Теодор – тоже.
– Ну-ка, схожу, посмотрю! – капитан встал из-за стола.
Корнелиус тоже поднялся. Брат Теодор – нет.
– Оставайтесь здесь! – приказал Паганини, – Вдруг у него какая-нибудь зараза!
Войдя в каюту отца Валентина, он сразу нахмурился: священник выглядел скверно.
– Что болит-то, падре?
– О-ох… Всё! Но, особенно тут, – симулянт, томно закатывая глаза, показал на пах, – и здесь, подмышками!
Капитан потрогал в указанных местах и нащупал твердые катышки величиной в грецкий орех. Бубоны!
– Чума… – прошептал он, мертвея лицом.
Вернувшись в свою каюту, он угрюмо сдернул с головы треуголку:
– У него чума, синьоры!
Корнелиус от ужаса лишился дара речи. Брат Теодор – нет, хотя тоже испугался.
– Что же теперь будет с нами? – истерично возопил он.
– Что, что… Положимся на волю Божию! – капитан благочестиво, но обреченно перекрестился, – Надо будет весь корабль обрызгать уксусом и окурить дымом. Так принято по технике безопасности… хотя и не помогает ни фига. Синьор монах отслужит молебен – вот это должно помочь. Ухаживать за болящим буду я.
– Почему? – зачем-то спросил Корнелиус, к которому после стакана рома вернулся голос.
– Чумой два раза не болеют, а я болел. В Египте, лет восемь назад.
– И, что?
Капитан бросил на него уничтожающий взгляд и сардонически хохотнул:
– Что, что! Умер, конечно! А труп мой сожгли!
Подумав, грустно добавил:
– Придется высадить беднягу падре на берег.
На следующий день «Сокол» бросил якорь на рейде Осло. На сигнальном фале подняли два флага: «Виски» (красный квадрат, на белом фоне, окруженный синей, квадратной же каймой), означающий «Нужна медицинская