южан и даже окажется взята одна из линий обороны неприятеля, но потом посланная дивизия встретит новые силы чужого подкрепления и отступит. Дальше левый фланг Потомакской армии уже останется стоять на своих исходных позициях в примерно равном соотношении сторон и действий с конфедератами по отношению друг к другу. На высоты Мари будут идти бригады Центральной и Правой Гранд-дивизий. Дивизия Френча. Дивизия Хэнкока. Дивизия Ховарда. Дивизия Стёрджиса из IX корпуса… И снова – но уже другие дивизии… Дивизия Чарльза Гриффина. Легкоартеллерийская батарея Хазарда. Дивизия Хэмфриса. Дивизия Гетти, уже потом, в наступивших сумерках…
– Север не возьмет сегодня эти высоты, – сказал Джеймс с отчаянным чувством того, как рушится сейчас весь мир и близится наступление конца света, пусть только для него одного и других федералов, но это должен был быть самый настоящий конец света. – Север их вообще никогда не возьмет, – добавил он. – И Ричмонд мы тоже никогда не возьмем. Конечно же, нет – с нашим правительством, с нашим командованием и с нашими планами наступления, которые потом всегда оказываются провальными и ошибочными. Уже лучше бы просто оставить южанам их Ричмонд, и пусть они себе живут, как хотят. А еще говорят, что когда Авраама Линкольна спросили: "Почему бы не позволить Югу уйти с миром?" – он ответил: "Я не могу отпустить их. Кто будет платить за правительство?"[6]
Лэйс посмотрел на него:
– Я бы тоже уже оставил южанам их Ричмонд, – устало сказал он. – Похоже, это не наша война. Но я не знаю, Джейми. Мы не можем знать.
– «Не судите, да не судимы будете…»(Мф.7:1), – заметил Джеймс. – Ты решил держаться до последнего, Натаниэль? – невольно улыбнулся он.
– Не знаю, – сказал Лэйс. – Я ничего не знаю…
Он улыбнулся тоже. Но какую печаль, какую усталость скрывали сейчас за собой эта его обычная бестрепетность, его легкая улыбка…
Это настали три часа дня, и Левая гранд-дивизия получила сейчас приказ, чтобы тоже перейти в наступление на позиции конфедератов.
Серые глаза Уильяма Вингстона казались совсем темными. Наверное, он ни о чем сейчас не думал. Все равно ведь, что будет, то будет… Если кто-нибудь хотя бы мельком когда-то заглядывал в Святое Евангелие, то читал ведь, что там было написано. Уильям глянул на своих друзей. Они тоже будут где-то рядом. Может быть, без дружбы даже проще во всем в жизни. А так ты знаешь, что вместе с тобой погибнут и другие, и никто и ничего не спасет твоих товарищей. Джеймс Грейсли сейчас уже снова молчал и равнодушно стоял в стороне, словно бы все то, что снова и снова происходило там, на этих злополучных высотах, не имело ведь к нему никакого отношения. И никогда не будет иметь. Наверное, синеглазый капитан все знал: «Аще бо и пойду посреде сени смертныя, не убояся зла, яко Ты со мною еси, жезл Твой и палица Твоя, та мя утешиста…» (Пс.22:4) Жезл – Крест Христов. Палица – молитва Иисусова… Вот такое простое и понятное мужество.
«Поэтому, имея такого Помощника и Поборника не убоюсь даже самых врат смерти, но с пренебрежением