в тот день зашел давний друг и напарник по охоте Андриевский – справиться о здоровье. А когда уходил – сказал читавшему книжку Ивану:
– Ты чего ж это сидишь дома? Там судьба Крыма решается, а ты тут… Подменил бы отца!
– Нет! – крикнула мама, мне хватит одного инвалида.
Худой и высокий, как Дон Кихот, Андриевский ушел, а Иван снова взял в руки книгу, но не читалось. Мешали громкие крики за окном. Иван вышел на балкон. По улице в сторону Верховного Совета шли толпы воинственно настроенных людей.
– Наши, наши идут, – услышал Иван за спиной голос отца, – эх, жаль, что я в гипсе…
Иван вышел на улицу и густой поток людей захватил, понес его. Отец махнул ему с балкона здоровой рукой. А мама прижимала платок к глазам. Тут и там люди чаще всего повторяли слова «Крым» и «Россия»…
Если бы в те дни был жив великий провидец Нострадамус, если бы у него спросили – к чему приведет в итоге противостояние Януковича и его правительства с Майданом, то и он наверняка беспомощно развел бы руками. Одно было совершенно ясно даже простому киевскому обывателю – вся эта буча, затеянная на Майдане, хорошо оплаченная «друзьями с Запада» и неплохо подготовленная, была нацелена на свержение президента Украины.
Путин не был Нострадамусом, но даже при великом множестве государственных дел, он внимательно присматривал за развитием ситуации в Киеве и пытался предугадать, куда же в итоге она вырулит.
Две красных папки на его столе – с надписями «Украина» и «Крым» на обложке по-прежнему были фаворитками среди дюжины остальных.
Анализируя доклады и документы, Путин пытался рассмотреть в броуновской чехарде тогдашних украинских событий явные и скрытые тенденции и закономерности.
И требовал этого же от помощников, советников, аналитиков Совета Безопасности и кремлевскою Ситуационного центра.
Без этого невозможно было предвидеть дальнейшее развитие ситуации в Киеве, чтобы действовать на опережение. Учителя Путина еще в разведшколе учили: если не будешь предвидеть зреющие обстоятельства и их последствия, они застанут тебя врасплох и будут управлять тобой.
Когда же случалось, что в суете неотложных президентских дел Путин на какое-то время упускал нить украинских событий, он требовал предоставить ему документ, который позволял бы увидеть все «поле боя», в череде политических перемен разгадать то главное направление, в котором они двигаются от истока, и в какую сторону могут развиваться дальше. Чтобы те самые «зреющие обстоятельства» не застали Россию врасплох. Уже тогда, в те самые бурные и трагичные киевские дни, все чаще и чаще стали долетать до Кремля сигналы с крымского полуострова, которые говорили о том, что и Верховный совет республики, и большинство ее граждан не принимают (это еще мягко сказано!) киевскую «революцию» и тот смертоносный бардак, который она устроила.
Кажется, именно тогда первый раз в голове Путина мелькнула мысль, которая поначалу показалась ему слишком смелой и даже авантюрной…
12