и кратные ему величины лежали в основе деления года на месяцы. Каждый священный цикл состоял из сорока лет по триста шестьдесят шесть дней в каждом году, а двенадцать таких малых циклов составляли Большой цикл Крита. Жрецам и кибернетосам острова был известен не только тропический, но и звездный год, они знали, как движутся планеты и что от этого вечного движения ожидать.
Наблюдения за звездами и знание числового счета позволяли кибернетосам совершать плавания в неразведанные области Ойкумены, расположенные далеко за пределами Эгейского моря[43]. Даро вдруг с невольным трепетом вспомнил отца; что-то долго его нет. На этот раз Видамаро рискнул отправиться в легендарный Пунт[44], куда добирались только суда торговцев Та-Кем. Акару отговаривал его от этой чрезвычайно опасной затеи, но сын был не менее упрямым, чем отец, и в конечном итоге старый кибернетос в отчаянии махнул рукой и отправился в горы Дикти, к пещере, где родился Дивей, чтобы помолиться за удачу в этом плавании. При этом он сердито сказал Даро, что в данном случае Йашашаламу его отцу точно не помощник…
Дома изрядно вымотавшийся Даро отказался от еды и, отправившись в свою комнатку, уснул, едва его голова оказалась на неком подобии подушки (ее сделала для юноши заботливая Мелита), хотя вечер еще не наступил. Но даже во сне его не покидало тревожное ощущение какой-то опасности. И она грозила не ему, а отцу.
Глава 5. Атенаис
Проснувшись, Даро какое-то время пребывал под впечатлением кошмарного сна, который посетил его под утро, и даже начал думать, не пойти ли ему к жрице, толковательнице сновидений. Но тут же отбросил эту мысль, как ненужную вещь. Для такого дела потребуется жертва Рато – лучше всего какая-нибудь ценность, лично принадлежащая тому человеку, который видел дурной сон (когда сновидения были приятными, никто к жрице не обращался; чего ради?). Конечно, у Даро имелось что положить на алтарь богини, однако он был слишком юн, чтобы напрямую общаться со столь важной персоной. Обычно сны детей и юнцов рассказывали жрице родители, но дед живет далеко от Коносо (правильно истолковать сон можно только сразу после пробуждения, и ни в коем случае не на второй или третий день), а до отца и вовсе не добраться; да и жив ли он?
Но чем особенно хороша юность, так это тем, что все плохое быстро забывается, остается позади, и освободившаяся от дурных мыслей голова наполняется новыми впечатлениями, желаниями и устремлениями. Уже во время завтрака – Мелита приготовила рыбу с овощами и пирог с мягким сыром – он вдруг вспомнил наказ Акару. И его словно обожгло изнутри – Атенаис! Она была дочерью Кбида, мастера-вазописца по прозвищу Кариец.
Собственно говоря, Кбид и в самом деле был карийцем, представителем древнейшего народа, с незапамятных времен населявшего острова Киклад[45]. Карийцы сильно гордились тем, что были выходцами из Крита (как и ликийцы, которые прежде назывались лукки), и жили там до прихода кефтиу, в чем последние сильно сомневались.