где-то в центре города и слышит за своей спиной, совсем близко – хрипы милицейской рации. Как человек опытный, он старается делать вид, что ничего не происходит, не оборачивается и даже шагу не прибавляет. Что доносится из рации – разобрать нельзя, зато хорошо слышен ответ невидимого милиционера, который рапортует: «Вас понял. Иду на Каширина, иду на Каширина!». Женю ошарашивает такая определенность в намерениях советской милиции и он замедляет свою небыструю походку. Идущий сзади между тем приближается вплотную и снова докладывает по рации: «Есть! Иду на Каширина!». Женя не выдерживает, приостанавливается и его сразу обгоняет сосредоточенный милиционер, шагающий дальше по улице. Женя провожает его взглядом до угла, сам доходит до перекрестка и в некотором оцепенении осматривается по сторонам. Людей в форме нигде не видно, город выглядит как обычно, а над собственной головой Женя совсем по-другому, чем раньше, читает табличку с надписью «ул. Каширина 13—19».
В советскую эпоху долгом считалась помощь государству – собирать ему старые газеты, сливать помои в спецбачок для госсвиней и вообще – выискивать любые излишки в своей зажиточной жизни и отдавать нуждающейся стране. В журнале «Химия и жизнь» напечатали статью про технологию получения серебра из отработанных фотореактивов. Призывали фотолюбителей проявить сознательность и методом несложных действий получить несколько грамм драгметалла, который требуется сдать на благо народного хозяйства. Женя был сознательным и работящим гражданином. Он совершал необходимые опыты с реактивами, но сдачу невесомых металлических чешуек все откладывал на потом. Однако через полтора года банка серебряного шлама стала тяжелой и Женя понял, что он готов отдать государству грамм восемьсот ценного металла. Что и сделал, доставив серебро по указанному в статье адресу. Через день, вернувшись домой, Женя узнал, что милиция приходила за ним и не застав, взяла его тестя. Фотограф-бессребреник побежал сдаваться и выручать родственника. Там ему были рады и сразу предложили рассказать схему, по которой он наладил кражу фотопленки, с которой смывал эмульсию и обращал ее в серебро. Вместе со следователем они долго занимались прикладной арифметикой, комитетчик с цифрами в руках объяснял, что такое количество шлама можно было получить из отходов крупной фотолаборатории лет за восемь работы при семидневной рабочей неделе и двухсменном производстве. Женя объяснял про свою загруженность в одной фотостудии и двух кружках, а также поведал про воскресные бесплатные съемки у знакомых художников и редкие халтуры. Даже обещание оформить явку с повинной не влияло на изменение его показаний. Из тупика следствие вывело то, что Женя вспомнил, кого из высшего руководства органов он фотографировал в домашней обстановке, предложил помощь в оформлении стендов к грядущему юбилею ОБХСС и – серебряное дело начало таять.
Одним из мест работы Каширина был «Институт усовершенствования