в себя зал, пытаясь определить, кто будет его индуктором. Наконец он выделил даму, написавшую ему задание, и заметно успокоился. Он бросился с подиума в зал, подбежал к столику, попросил у сидящего наручные часы с дорогим браслетом из змеиной кожи, метнулся через зал к другому столику и положил часы там. Эти метания и движения показались Константину Алексеевичу даже и утомительными: ничего принципиально нового по сравнению с раздачей драгоценностей не происходило.
– Неужели такой талант, я бы даже сказал, дар, тратится на всякие пустяки, на развлечение публики? Ведь это игра в фанты, в сущности. Сам-то он, интересно, понимает, что такое на самом деле его искусство? Какие возможности открываются перед теми, на кого он будет работать? Если будет…
– Не знаю, – Вальтер пожал плечами. – Просто, я думаю, у нас профессиональный взгляд на эти возможности. Поэтому, заметьте, нам с вами интереснее, чем кому-либо еще. Ну а потом… для него эти концерты – деньги, притом неплохие.
– Надо бы, чтобы он работал на нас, – про себя, как бы размышляя вслух, пробормотал Костя.
– Вот именно! На нас с вами! – поднимал Вальтер стакан вина на уровень глаз, предлагая Константину присоединиться. Делая ответный жест с бокалом вина, Костя. размышлял о том, что Вальтер судя по всему, очень хороший разведчик, что он ведет свою и весьма самостоятельную игру, и отнюдь не против СССР, и что он, Костя, нужен ему в этой игре не как средство, орудие, волшебный предмет, талисман, но именно как друг и союзник. И объяснение этому было довольно простым: в Вальтере ему виделся человек, желавший помешать тому же, чему и он хотел бы помешать – новой чудовищной исторической распре России и Германии; способствовать тому же, чему и он хотел: союзу СССР и Германии.
А Мессинг все метался по залу, и уследить за его перемещениями было практически невозможно. В какой-то момент, пробегая мимо, он бросил перед Константином Алексеевичем сафьяновую визитницу – вероятно, задание дамы в бордовом платье включало в себя и этот пункт. Рука механически взяла крохотную складную папочку, куда джентльмены укладывают полученные во время светских раутов визитные карточки, но в этот момент заиграл туш. Импресарио поднялся на подиум, достал из внутреннего кармана исписанный дамой листок, разогнул его и начал читать. Обнаружилось, что артист исполнил абсолютно точно все, что было записано на листке. При чтении все новых и новых пунктов, досконально исполненных, люди начинали хлопать в ладоши, подвыпивший офицер вскочил и закричал «Браво!». Это произвело невероятное общее возбуждение. Зал неистовствовал, почти все вскочили со своих мест. И видно было, что этот восторг придает Мессингу силы, он буквально черпал их из ликования зрителей: плечи распрямлялись, он становился как будто даже выше ростом.
Всеобщее ликование переросло на какое-то время в обычную ресторанную ситуацию, между столиками вновь засновали официанты с подносами. Люди, улыбаясь, вставали разыскивать свои вещи, их новые владельцы раскланивались