.

увидел, стоит в зале некто посредине.

      Высокий человек ему с почтеньем поклонился,

      Назвал себя Хуаном Кунь-пу (3), именем известным,

      Взяв за руку, повёл в какое-то пустое место,

      И Цао в императорском дворе вдруг очутился.

      Внутри его был благородный бог с лицом квадратным,

      Одет по царственной династии в одежде модной,

      В халате, шёлка тонкого, в накидке превосходной,

      С гербом, из тех, что составляют цвет дворцовый, знатным.

      Он Цао пригласил, сказав: «Из знати всей нас – трое,

      А в Академии империи мы всех знатнее,

      Давайте этикет дворца оставим мы в покое,

      Считать не будем, кто меж нас богаче иль умнее».

      Они друг другу поклонились и уселись.

      Бог к Цао повернулся и сказал ему с почтеньем:

      – «Позвал сюда вас с высочайшего я повеленья,

      И рад, что вы по случаю в парадное оделись,

      Я благодарен, что вы согласились к нам подняться,

      В одиннадцать лет вы благой поступок совершили,

      И боги вас служить на небо пригласили,

      Вы можете незамедлительно за дело взяться».

      Никак не мог припомнить Цао, что же в детстве было,

      Что сделал он, чтоб заслужить такое поощренье,

      Отказываться стал почтительно от приглашенья,

      В конце сказал решительно, что бога рассердило:

      – «Я не останусь здесь, так как живём мы очень бедно,

      И дети молоды ещё, не время нам расстаться».

      Хуану бог сказал: «Я вижу, говорить с ним тщетно,

      Уговорите вы его, чтоб смог он здесь остаться».

      Проигнорировав его, к себе он удалился.

      Хуан взяв руку Цао, молвил, ему глядя в очи:

      – «Я знаю, в Академии живут все скромно очень,

      Никто из академиков деньгами не разжился,

      Так почему питаете привязанность к ней эту,

      И не хотите, всё оставив, с нами оставаться»?

      Но Цао на своём стоял, и не хотел сдаваться,

      Тогда Хуан сказал ему тихонько посекрету:

      – «Я понимаю, чувство долга в вас – всего превыше,

      Но в День огня с сих пор вам лучше дома оставаться,

      Необходимо в этот день всего остерегаться,

      Всех сторониться и вести себя, как можно, тише».

      Спросил Цао: «Кто этот бог, и место как зовётся»?

      Ответил тот: «Бог Чжан Цзин-цзин, и здесь он обитает,

      А место – Канцелярия Небес, её все знают,

      Сюда не каждому попасть на службу удаётся».

      И в тот же миг над свитком древности Цао проснулся,

      С тех пор, из дома выходя, он каждый раз справлялся,

      Ни день огня ли это, чтоб бедой не обернулся,

      И если то был день огня, то дома оставался.

      В дни эти пропускал он похороны, дни рожденья,

      Все праздники, сидел, от всех скрываясь, как проклятый,

      Но вот на следующий год забыл предупрежденье,

      Был тридцать третий год Цян-лун правленья (1769), месяц пятый.

      Ему послал Ян Дун-ю (4) к Чэн Ю-мэну (5) приглашенье

      В дом, поэтический где вечер, званный, намечался,

      Где богу кухни делали