принуждение, с запретом на всякое инакомыслие, явились той коренной, исходной причиной, по которой рухнуло тотально идеологизированное государство, называемое СССР. Справедливости ради заметим, что США и другие страны Запада являются не менее тоталитарными государствами, чем СССР. В них господствует одна единственная идеология атомизированного человека, главной целью жизни которого является сопричастность к возможно более высоким кругам общества, престижное потребительство, распространяемое не только на предметы быта, но и на властные должности, известность и славу. Но только, в отличие от СССР, тотальная идеология утверждалась и продолжает утверждаться в западном мире тоньше, не прямыми официальными установками и запретами, а через постановку человека в такие условия жизни, в которых он должен играть по идеологическим правилам, борясь за повышенный достаток, или сойти с дистанции, попав в круг опустившихся людей, распущенных нравственно и физически, обычно употребляющих наркотики, часто склонных к криминалу, живущих на социальные пособия, которые им выплачиваются вовсе не из человеколюбия, а с целью бесконфликтной утилизации лишних для рыночно-капиталистической системы людей в ее коррумпировано-олигархической модификации. Коррупция современного капитализма выражается в том, что он развязывает войны, спонсирует потрясения, организует революции для увеличения, в конченом итоге, богатств, привилегированных семей, несмотря на социальные потрясения в ряде стран и гибель миллионов людей.
Имеет ли капиталистическая идеология, в качестве идеи частного обогащения любым доступным способом, право на существование? Такой вопрос отчасти правомерен, а отчасти нет. Независимо от того, дадим мы право этой идеологии на существование или не дадим, она все равно будет существовать в среде довольно значительной по численности людей. А раз так, то её бессмысленно запрещать. Марксизм-ленинизм попытался это сделать, опираясь на учение о прибавочной стоимости, забывая о ещё одном источнике прибыли – синергетическом эффекте. В СССР бы осуществляли исторический эксперимент – методом насилия запретили частнокапиталистическое предпринимательство и его идеологию[8]. И что же в итоге? Корыстные чиновники устремились во власть не для раскрытия своего творчески-созидательного потенциала в области управления (у многих он был на нуле) в деле служения своему народу, а для удовлетворения своих личных амбиций и притязаний за счет принадлежности к правящему классу и занятия возможно более высокого руководящего поста. В конечном итоге, начальствующие кресла стали все более и более превращаться в частный капитал, а их владельцы, поняв и прочувствовав этот свершившийся исторический факт, решили наконец уйти из капитализма наизнанку, под оболочкой идеологии коммунизма, и войти в капитализм в его чистом, непосредственном виде. Это решение сначала вылилось в перестройку, а потом, после распада великой державы, – в радикальные демократические реформы 90-х годов, поставившие под угрозу существование само российское