Во всяком случае, вскоре Н.А. Вознесенский был обвинен в том, что как председатель Госплана СССР он специально занижает план для отраслей, которые он курировал в качестве члена Политбюро. Вскоре последовало и обвинение во вражде к народу. Вокруг вождя могла быть лишь группа соратников, но никто из нее не мог быть подлинным вице-вождем. При уходе вождя со сцены, члены руководящей группы уже не хотят нового единоличного диктатора, который бы по своему произволу распоряжался их жизнью. Ведь подлинная, а не бутафорная власть – это власть над жизнью и смертью всех подданных без исключения. В итоге единоличный Сталин был заменен «Сталиным» коллективным, составленным из членов Политбюро.
Замена единоличного Сталина на «Сталина» коллективного означала качественно важное изменение в природе власти. Во-первых, каждый член коллективного руководства, став «Сталиным» в миниатюре, не только руководствовался своим положением, но и опирался на группу своих сателлитов, номенклатурных работников рангом ниже. Те, в свою очередь, стали опираться на собственное окружение и так вниз по иерархии власти, вплоть до начальников цехов и бригадиров. Каждый, входящий в систему власти, получал защиту, замыкающуюся в конечном итоге на одном из членов Политбюро. Это изменение подорвало основу репрессий в рамках власть имущих. Не случайно глава репрессивного аппарата Л.П. Берия был первым и последним зачислен во враги народа среди постсталинского коллективного руководства.
Во-вторых, открылись каналы влияния и давления нижестоящих руководителей на вышестоящих. Члены Политбюро были вынуждены считаться с членами ЦК, поскольку при малейшей неустойчивости в расстановке сил в Политбюро важное значение приобретала поддержка тех или иных его членов членами ЦК. Так, когда группировка В.М. Молотова пыталась сбросить Н.С. Хрущева и получила даже большинство в Политбюро (в период правления Н.С. Хрущева его переименовали в Президиум
ЦК КПСС), ему удалось одержать верх при поддержке большинства членов ЦК.
В обмен на поддержку наиболее влиятельных членов ЦК, высшее руководство было вынуждено удовлетворить их ведомственные и (во вторую очередь) местнические амбиции. С этого момента общегосударственный котел материальных и финансовых ресурсов стал растаскиваться по ведомственным, национальным и местным квартирам. На первом этапе этого процесса преимуществом пользовались руководители министерств и ведомств, представляющих военно-промышленный комплекс и тайную полицию. Глава Политбюро, желавший сохранить свою власть, вынужден был подкармливать военно-промышленный и полицейский комплексы. На втором этапе на дележ пирога общесоюзных ресурсов стали претендовать также хозяйственные руководители не военных отраслей, которые сумели организовать свои коррумпированные лобби и методом круговой поруки выбивали инвестиционные ресурсы на всевозможные стройки века: от грандиозных водных проектов, строительства предприятий-гигантов и проблематичных железных дорог до сооружения атомных электростанций,