которого все легли от смеха на столы.
– А вот если я вам, Апостол, задам такой вопрос, – уже спокойно сказал я. – Почему человек, когда вешается, в петле висит и не выскальзывает из нее, а?
– Ну, ясно, почему. Петля сдавливает шею, и тело вниз не провалится, так как… голова больше шеи. Ну, как-то так, примерно.
– Верно, верно, товарищ Апостол, именно поэтому. Примерно так же ответил на похожий вопрос профессора и мой сокурсник: «…потому что на голове растут уши, и через них петля не может перескочить…», а теперь, – сказал я, надевая анатомические перчатки, – гляньте: вот вроде и голову, и даже лицо можно узнать, верно?
– Верно!
– А теперь? – и я стал сминать голову с костями, сделав ее при этом по объему не толще, чем окружность шеи.
– Дело было так: этот человек встал на табуретку, надел на шею проволочную петлю, взял в руку обрез двуствольного ружья, приставил стволы к подбородочной области – вот входное огнестрельное отверстие с отпечатками дульного среза – и нажал на курки. Заряд крупной дроби вынес вверх и мозг, и кости черепа, и кости верхней челюсти – по сути, всю голову, – и я показал ему на потолок, где прилипло все вышеозначенное.
– После этого он повалился с табуретки, и так как головы не осталось, то тело под действием тяжести и ушло вниз. Он, наверное, провисел несколько минут, потом упал на пол, где его и нашли. Вот, на шее, имеются следы скольжения жесткой петли. Вот мое мнение, товарищ Апостол.
Он еще немного постоял рядом, потом повернулся к полковнику:
– Все, хозяин. Мне показали – я, в натуре, врубился. Базара нет. Этот муфлон сам себя заколбасил. Мы бурагозить не будем: кипеша ни вам, ни нам не надо. Отзывай своих псов, – и протянул руки охраннику. На запястьях его снова щелкнули наручники.
– Бывай, доктор. – И Апостола увели.
– Вот такой случай, коллеги, случился со мной почти два десятка лет назад. Да, через месячишко после того случая меня пригласили в наше РОВД и от имени начальника областного УВД вручили грамоту и ценный подарок – часы. – Самуилыч снял свои «Командирские» и с законной гордостью продемонстрировал гравировку на крышечке: «Вильгельму Самуиловичу…» Тут он брюзгливо сказал:
– Только фамилия моя не склоняется, как и у истинных арийцев, а они…
– Ариец… тоже мне, ариец. У тебя что арийского-то и есть, так это твое пивное и истинное баварское пузо! Ура! Да здравствует наш Вильгельм Самуилович! – И все подняли наполненные кружки.
Подозрение…
– Где-то я эту историю про петлю и уши уже слышал, – задумчиво сказал Женька Зенин, сосредоточенно снимая шкурку с вяленого рыбца.
– Да я тоже. Причем есть много анекдотов о медицине, и все рассказывавшие клянутся, что именно они были свидетелями – прямо пяткой себя в грудь бьют, – пробурчал Мишка Биттер.
– Что, господа, вы мне не верите, что именно у нас это было?.. ну, про уши?
– Успокойся, Самуилыч, успокойся. Верим мы тебе. Ведь в любом случае первоисточник установить