качество и правильность такой подготовки техники и выставляет оценки. А от оценок зависят отпуска у сержантов, поощрения офицерам и так далее. Такая комиссия, как правило, формируется приказом командира полка из своих же офицеров-танкистов. Впрочем, иногда случались взаимопроверки: комиссия из офицеров нашего полка отправляется проверять подготовку техники в танковое училище, что находилось неподалеку, а группа офицеров из училища направлялась к нам. Вот такая взаимопроверка случилась весной, когда я уже заканчивал второй год службы, и мне вот-вот «светила» третья маленькая звездочка на погоны.
Комиссию, что приехала проверять технику нашего полка, возглавлял майор, зампотех батальона училища. Ему майора дали совсем недавно, и поэтому он, как говорится, землю рыл, рвение проявлял немыслимое, хотел показать себя.
Вот, коллеги, представьте себе картинку: перед боксами стоят в ряд танки Т-55, Т-62. Личный состав стоит перед машинами, а проверяющие идут с важным видом мимо, оценивая внешнюю сторону – все ли подкрашено, нет ли грязи и т. д. Да, забыл сказать! На танках экипажей не было, так как машины были учебно-боевыми – на них механики-инструкторы обучали курсантов вождению танка. То есть на одном танке был один сержант – механик-инструктор, который и готовил к проверке закрепленную за ним машину. Поэтому проверяющие осматривали только трансмиссию, ходовую часть и прочее. А вот вооружение – пушку, пулеметы, стабилизатор – не смотрели, так как они не эксплуатировались.
И вот, когда всю проверку практически закончили, этот майор вдруг заявляет, что надо бы проверить и вооружение. Все, конечно, заскучали, заскулили… уже обед скоро, в офицерской столовке все накрыто уже, как всегда, выставлено определенное количество согревающих жидкостей. В общем, все предвкушают, а этот зануда – проверять танковые пушки!
Вот здесь-то и произошло действо, давшее толчок моему вылету из рядов Вооруженных сил и влету в ряды гражданских судебных медиков. А произошло вот что. Для того чтобы проверить пушку, башню на танке поворачивают на 45 градусов, и тогда пушка опускается к земле максимально. Тогда можно осмотреть и оценить ствол, наличие или отсутствие в нем смазки, ну и прочую чепуху. И вот сержант сигает в башню и крутит ее вправо, одновременно опуская ствол. Майор снимает чехол дульного среза и приставляет морду к стволу, из которого в тот момент что-то вылетает и бьет его прямо по фейсу. Майор падает на спину и, закрыв лицо руками, верещит будто резаный.
Все в первую секунду от неожиданности опешили. А потом… А потом майор убирает от лица руки и… Представьте себе картинку: майор сидит на земле, под левым глазом уже обширный, наливающийся синячина, а спереди между ног – там, где разошлись полы шинели, – торчит, словно причинное место, бутылка водки. Все офицеры сначала захихикали, а потом разразились дружным хохотом с комментариями:
– Говорили же тебе, майор, не надо в пушку лезть, не надо, – приговаривали сквозь смех офицеры, – а ты не послушался! А у них,