Дориана начал угасать. Стрелки часов неумолимо ползли к полуночной отметке, а чудо всё никак не желало случаться.
Дориан с грустью посмотрел на наручные часы и поднял взгляд к лицу близнеца, негромко говоря:
– Уже почти полночь. Через пять минут наш день рождения закончится. Лео, почему же ты опаздываешь? – последняя фраза была смешной претензией, но прозвучала невозможно горько, голос был пропитан болью. – Это же всегда было моей прерогативой. Я не хочу учиться ждать. Только не тебя. Только не так.
Голос дрогнул от слёз, которые вновь начали сдавливать горло. Дориан придвинул стул вплотную к постели Леона, продолжая:
– Обещаю, что не буду плакать, только не сегодня. В праздники ведь нельзя плакать? И говорят ведь, что то, как ты проведёшь день рождения, влияет на весь будущий год… – он опустил голову, закусил губу, шёпотом добавляя: – А я не хочу проводить его без тебя.
Дориан помолчал пару секунд, а после вскинул взгляд к лицу близнеца, в нём появилась уверенность, плещущаяся в солёной влаге.
– И я не проведу. Я буду рядом с тобой и не важно: в счастье и в радости или в больничной постели.
Он обошёл кровать и лёг на край, максимально осторожно придвинулся к Леону, насколько позволял страх потревожить его тело и аппаратуру.
– С тобой, слышишь? – снова заговорил Дориан, пристально, с болезненной уверенностью смотря на профиль брата. – Я отвоюю тебя у темноты. Просто слушай мой голос и знай, что тебе есть, к кому возвращаться.
Договорив, он вздохнул и опустил голову на краешек подушки, провёл кончиками пальцев по кисти Леона и накрыл его ладонь своей. По идее, уже давно должна была прийти доктор Иннганаморте и выдворить Дориана из отделения, потому что находиться в нём ночью никак нельзя. Но сегодня было исключение, Фишер сумел уговорить её один раз нарушить правила. Так получилось, что не жизнь, но Рената сделала близнецам два самых главных подарка, позволив им быть вместе в этот день и эту ночь.
Глава 8
– У меня такое чувство, что всё это сон, кошмар, от которого мне никак не проснуться. И самое страшное, что в нём ничего не происходит. Только бесконечное ожидание чего-то, – говорил Дориан.
Он лежал на диване, смотря в потолок. Напротив него в кресле сидел Юлий, он смог выпросить у Дупорта отпуск, чтобы тоже быть рядом с другом в это страшное и смутное время. Со стороны происходящее напоминало сеанс психоанализа, только доктор не имел ни диплома, ни сертификата. И от него вообще не требовалось ничего говорить, Дориану просто нужно было излить душу.
– Я и сам не чувствую, что живу, – продолжал младший Ихтирам. – Это будто кома на ногах и с открытыми глазами. Я не умею без него жить, просто не знаю, как это делается. И Леон вроде как рядом, просто спит, но я не могу его разбудить. Я вообще не могу ничего изменить.
– Понимаю, что это слабое утешение, но тебе остаётся только ждать, рано