на ощупь.
Меня вновь стало охватывать беспокойство, как это происходило со мной всякий раз, когда я выходил из дома. Мне казалось, что я не смогу найти дорогу обратно в этом лабиринте одинаковых домов и стен, и я стал вспоминать весь свой путь, но не был уверен теперь, туда ли я повернул на 3-й безымянной улице…
__________
Время от времени она приходила ко мне, появляясь, как и всё, из тумана. Это была однообразная и, по большому счёту, ненужная нам обоим связь. Она всё время что-то требовала от меня и, как все до неё хотела, что бы я перестал быть собой, потому что став кем-то, я бы мог, по крайней мере, её содержать. Она хотела сделать из меня кого-то, кто на самом деле и был ей нужен. Её не интересовало то, что болело во мне, и было бессмысленно объяснять ей всю безысходность и катастрофичность моего положения. Она была человеком из другой пустыни, неспособным понять моих противоречий, и всерьёз полагающим, что это можно просто выбросить из головы. Наши тела наслаждались друг другом, но это были не мы.
Когда-то я и сам верил в то, что должен стать кем-то. Для этого я долго учился, и все мои учителя настойчиво учили меня этому. Общество делало из меня того, кто был ему нужен, и я успешно им становился, а близкие люди гордились мной. Но постепенно я стал замечать в себе пустоту, и чем дальше я уходил по этому пути, тем больше её становилось, и, становясь кем-то, я неизбежно терял себя. Образующееся внутри меня пространство я стал заполнять чтением. Я пытался понять этот мир, но все книги, которые мне попадались, проповедовали совсем не то, что я видел вокруг, и я не понимал, почему люди в своей повседневной жизни, даже не пытаются следовать тому, о чём любят так высокопарно и красиво рассуждать.
__________
Мы встретились, не помня наших имён, да это и не было нам нужно. Они были мои старые друзья, потерянные в буднях, и нас объединяло нечто большее, чем просто общее прошлое. Он немного смущённо пожал мне руку, а она бросилась ко мне и обняла совершенно по детски, так непосредственно и неожиданно, что я не успел убрать изо рта сигарету, и она чуть не запуталась в её светлых с непрокрашенными корнями волосах. Я уже не помнил, что бы кто-то ещё был так рад меня видеть, как эти, потерявшиеся когда-то люди.
Нас объединяло то, от чего никто из нас не отрёкся, то, что наполняло и отличало нас от других. Мы не хотели быть кем-то, мы могли быть только собой. Он сказал, что по-прежнему видит смысл своей жизни в музыке, и что она будет звучать в нём до конца. Я понимал его как никто, потому что во мне тоже когда-то звучала музыка, но последнее время я почти не слышал её. Я старался жить изо всех сил, но их не хватало, и я не отрёкся, но просто всё кончалось во мне, и наступала тишина, которая неизбежно звучит в конце всего.
А она любила его, и как могла, принимала участие в его непрекращающихся попытках проломить несуществующую стену, и они были счастливы, потому что их жизнь по-прежнему была полна смысла, и они вдохнули немного этой жизни в меня. Они были также молоды, как и тогда, когда я видел их в последний раз, и также спешили